Последние отзывы

  14  

Он взял ее ладонь в свою:

— Уже сошло.

Ей ничего не оставалось, кроме как войти вместе с ним в школу и присоединиться к своему классу, — ведь не устраивать же бурную сцену на виду у мистера Харпера.

Остаток дня прошел как по дурному сценарию. Пародия. Комедия, в которой все, кроме нее, знали свои реплики. Лейни отчаянно подыскивала какие-нибудь разумные слова, между тем как все происходящее казалось напрочь лишенным смысла.

Напротив нее, за столиком школьной столовой, битком набитой шумными и непоседливыми ребятишками, сидел человек, державший в своем доме дорогое бренди и владевший подлинником работы Лероя Неймана с его подписью и номерной биркой. Лейни стало еще неуютнее от того, что она прекрасно помнила эту литографию, которая висела над мраморным камином.

Дик уплетал пиццу, походившую на кусок резины, и водянистый салат с таким видом, будто это были кулинарные изыски в фешенебельном ресторане, и при этом улыбался, поглядывая на Лейни через заляпанный столик с пластиковым покрытием, заваленный подносами и мокрыми приборами. В центре стола, словно печальные часовые, стояли баночки с сахарином, засорившиеся солонки и раздраконенные дозаторы с бумажными салфетками. Однако Дик, по-видимому, чувствовал себя совершенно комфортно.

Он часто дотрагивался до нее, будто невзначай. Приносил, подавал, предвосхищал любое ее желание, пока она наконец не почувствовала, что ее терпение неумолимо подходит к концу и она готова взорваться. Лишь присутствие других учителей, которые зачарованно взирали на них, словно размечтавшиеся школьницы, удерживало Лейни от решительных действий, а то бы она с удовольствием опрокинула ему на колени поднос с едой и поглядела бы, как он тогда бы улыбался.

— Боже правый, — прошипел кто-то ей на ухо, — ты что, рехнулась?

— Что? — Лейни обернулась и увидела, что к ней подошли две самые одержимые охотницы за мужчинами: те пожирали Дика глазами, в то время как он раздавал ребятишкам мороженое.

— И ты его отпустила? Пусть даже на время?

— Детка, да я бы простила такому даже побои, лишь бы он оставался в моей постели.

— Классный мужик. Прямо то, что надо.

— Какого дьявола ты от него ушла? Да я бы на коленях к такому приползла.

Терпение Лейни лопнуло. Поверят ли они, если сказать им правду?

— Вообще-то я познакомилась с ним в застрявшем лифте, пребывая в истерике. Он отнес меня в свою квартиру, напоил бренди и сполна воспользовался ситуацией: раздел меня, уложил в постель и всю ночь занимался со мной любовью.

Коллеги посмотрели на нее как на помешанную.

— И что в этом плохого? — почти одновременно воскликнули они.

Ученики Лейни весь этот день были совершенно неуправляемые, взбудораженные предстоящими каникулами, а также появлением мужчины, который, по их оценке, мог соперничать с самыми крутыми героями их любимых телесериалов. К тому времени, когда прозвенел последний звонок, Лейни была совершенно истощена морально и физически.

Почему он здесь? Зачем ее искал?

— Готова, дорогая?

Она без нужды перекладывала бумаги на своем столе, пока последний ребенок не покинул класс. Теперь же порывисто обернулась к нему и выплеснула весь гнев, накопившийся за день.

— Я вам не «дорогая»! Прекратите меня так называть! Вообще прекратите со мной в таком тоне разговаривать! Зачем вы сюда явились? Как меня нашли и что вам надо? Я требую объяснений, черт побери!

— Я тоже! — парировал он. Собственная вспышка гнева поразила Лейни, и, вновь вернувшись к тактике враждебного молчания, она принялась судорожно запихивать вещи в сумку. Дик уже стоял рядом и предупредительно держал ее пальто. Ничего не оставалось, как принять его помощь. Он застегнул ей пальто до самой верхней пуговицы, пристально глядя в глаза и словно подстрекая к бунту. После чего она взяла сумку и они вместе вышли из класса и пошли по опустевшему коридору, пропахшему мелом, мастикой и рождественскими леденцами.

Выйдя на улицу, она направилась к автостоянке. Рядом с ее потрепанной малолитражкой соседствовал блестящий коричневый «Кадиллак». Нетрудно было догадаться, кому он принадлежит.

— Мистер Сарджент, я вам ничего не должна. Никаких объяснений. Ровным счетом ничего. Вы зря потратили время, приехав сюда, и я буду вам очень признательна, если вы оставите меня в покое. — Произнося эту блестящую финальную тираду, она отпирала дверцу машины. Теперь же с ледяным снисхождением взглянула на него в упор.

  14