Лёгкий, ненавязчивый романчик 
145 
— Все, хватит!!! — наконец закричал Куросава, совершенно скрывшийся под непрерывным градом огня и замучившийся отбрасывать назад матросов с «Вурдалака». — Я хотел по хорошему, но по хорошему не получилось! Так не жалуйтесь же!
Ментат резко раскинул руки в стороны, поднял лицо к потолку и широко раскрыл рот. Все его тело заблистало ослепительным светом, на кончиках пальцев начали вздуваться крохотные белые шарики, а полуседые волосы встали дыбом и заискрились. Тот самый перстень, который так раздражал Перова и Ежова, треснул и рассыпался на крохотные осколочки. Во все стороны пошли волны тугого горячего воздуха. Дышать стало очень трудно…
— Экипаж, назад! — приказал Моручи, швыряя в Куросаву мономеч, бесследно исчезнувший в белой вспышке. — Все отступаем… куда-нибудь! Сейчас здесь будет жарко…
Его слова быстро подтвердились — температура в помещении повышалась так стремительно, что на стенах уже начала бурлить краска. Бронескафы у всех стали потрескивать — они с трудом выдерживали такое перенапряжение.
— Шалкий хуассин, ис-са тебя мы последние! — послышалось сверху раздраженное шипение, а следом за ним — автоматная очередь.
Автомат Косколито не слишком побеспокоил разошедшегося Куросаву. Но вот тот, кто появился на сцене вслед за ним…
Сейчас Сиреневый Бархат был своего естественного цвета, за который и получил имя — сиреневого. Он завис на высоте десяти метров и начал стремительно вращаться. А вслед за ним и Куросава — словно его превратили в зеркало, повторяющее все движения. Свечение погасло, и удушающая жара стремительно спала.
Ментат мгновенно опомнился и полыхнул белым лучом в нового противника. Только вот Сиреневый Бархат с легкостью отразил его и вернул хозяину с удесятеренной силой. Куросава отлетел назад, больно ударившись головой.
Схватка ментатов продолжалась недолго. Несколько секунд человек и Плывущий посылали друг в друга заряды пси-энергии, а потом Куросава, который успел выдохнуться еще до того, как у него появился равный противник, упал бездыханным. Не потому, что Сиреневый Бархат все-таки сумел поразить его чем-то смертоносным — он попросту исчерпался. Огромная метановая медуза буквально высосала его досуха, и сил в Куросаве не осталось даже на то, чтобы просто пребывать в сознании.
Павшего ментата мгновенно обездвижили. На запястья и лодыжки ему надели парализаторы, к голове прикрепили специальную нашлепку, блокирующую ментальные способности, рот заткнули металлическим кляпом, а в довершение всего еще и вкололи какую-то гадость, вызывающую здоровый крепкий сон. Дня этак на три.
— Мастер-ментатов нельзя держать в сознании, — хмуро прокомментировал эти предосторожности Моручи. — Отличная работа, экипаж.
— У-у-у, противная рожа! — замахнулся на бессознательного Куросаву Денисов. — Так бы и дал в зубы!
— Успеешь, сержант. Ну что ж, теперь давайте наконец расставим точки над «ё»… — скрестил руки капитан. — У нас в запасе еще четыре часа…
— Э-э-э, капитан… — осторожно окликнул его Соазссь, глядя на ручной информ.
— Не сейчас, суперкарго. Что ж, лейтенант Ежов, тебе слово, — кивнул он детективу.
Михаил важно откашлялся, оглядел одиннадцать внимательных лиц, сверился с личным информом Куросавы, прикрепленным к его бессильной руке, и сказал:
— Итак, дамы и господа, дело закончено…
— Лейтенант, не рассусоливай, ты не на кафедре.
— Извиняюсь, — немного обиделся Ежов. Ему ужасно хотелось изложить отчет театрально, так, как это всегда делал человек, чье имя стало синонимом профессии — Шерлок Холмс. — Итак, преступник наконец-то обезврежен. Александр Куросава, тридцать восьмое лицо в списке наследников. Мастер-ментат. Позвольте же мне…
— Лейтенант…
— Да, да!.. — начал раздражаться Михаил. — Елы-палы, не дадут удовольствие получить… В общем, план Куросавы достаточно прост, но весьма эффективен. Возможно, ему пришло это в голову в тот момент, когда он познакомился со мной — мы уже знаем, что я очень похож на нашего капитана…
Никто не обратил внимания, что Ежов сказал «нашего», а не «вашего». Даже он сам.
— Итак, что же он замыслил? Все достаточно просто, — театрально взмахнул рукой Ежов. То, что он уже в третий раз говорит «итак», он тоже не заметил. — Сегодня похороны императрицы Белинды. Несчастной женщины, которая сейчас лежит в своем гробу. Вокруг нее — скорбные родственники. А вот это — то средство, с помощью которого Куросава собирался убить их всех!
145 
