Последние отзывы

  40  

– Нет! То есть да! То есть хочу, конечно! – выпалил Семен со всей горячностью.

– Ишь ты, – собеседник усмехнулся, – тогда пошли.

И направился к выходу.

– Как, – удивился Семен, – прямо сейчас?

– А почему бы и нет. Или тебя что-то держит? Попрощаться с кем хочешь? – Гость подмигнул и кивнул в сторону прохода на женскую половину.

Семен покраснел:

– Да нет, просто неожиданно как-то. Разве ж так делается: ворвался, понимаешь, в самый, кхм… неподходящий момент и сразу – «пошли». Положено сначала с ухищрениями записку передать, потом пару недель в жуткой тайне готовиться и уж только потом…

– Да ты шутник, – откликнулся собеседник. – Меня Вадим зовут, – и протянул руку.

– Семен, – ответил Семен и улыбнулся: рукопожатие, действие, совершенно неизвестное местным жителям, выбило из него последние остатки подозрительности.

* * *

– Ты, если не хочешь, можешь не слушать, – говорил Семену Вадим часа четыре спустя, – но я все равно все тебе расскажу. Знаешь, чё тут самое хреновое?

Светало. Маленький отряд из двух всадников и одной лошадки, навьюченной всяческими запасами, особо не торопясь, удалялся в глубь каменистой пустыни. Как объяснил Вадим, кое-кто очень даже тщательно готовился в то время, когда Семен планомерно и обстоятельно наставлял своему хозяину рога. Семен окинул взглядом унылый, почти без признаков растительности, пейзаж и ответил:

– Водопровода нету.

– Что? А. Это тоже, конечно, неприятно. Но свободному человеку все же полегче. А самое хреновое – это, скажу я тебе, то, что выговориться не перед кем. Я ж тут, блин, ого! Я, можно сказать, революцию устроил в здешней магической науке. Они тут кустарничают, все по верхам да по старинке, а я, можно сказать, в самую суть проник. А похвастаться не перед кем. Не перед учителем же своим, япона вошь. Какой он мне, на фиг, учитель! Я ж сейчас круче его, как мамонт. А он, блин, инфузория. За веника меня держит: «то принеси, это перемешай, да смотри не перепутай, дурень». А изредка, когда благодушие на него вдруг найдет, поделится с барского плеча каким-нибудь дедовским рецептиком. Типа, одолжение, козел, делает. Да еще с таким видом! Вот не выдержу я как-нибудь и уделаю его по полной программе. Со спецэффектами и пиротехникой.

– Ну найди кого-нибудь поумнее и выговорись, делов-то, – заметил Семен рассеянно. И очередной раз оглянулся – ему было неуютно в этой плоской, как стол, и просматриваемой на десятки километров местности. Куда они едут, он не знал, предоставив действовать Вадиму, но двигались явно не тем путем, которым Семен сюда попал. Тогда зелени было больше, да и вода кой-какая попадалась.

– А толку поумнее искать? Они ж все равно не поймут ни фига. У них тут в книгах знаешь дребедень какая понаписана? – Вадим заунывным речитативом затянул: – «Пальцы правой руки сложите знаком хеф, каковой знак призван смутить темное начало силы призываемой сущности, левая рука же пусть движется вокруг правой в танце четырех коней, ибо кони танцем своим пробуждают солнце, а четыре есть магическое число порядка и света». – Фыркнул и перевел дыхание. – И как тебе этот бред? А знаешь, что это описывается? Ни в жисть не догадаешься – построение логического узла «или»!

Вадим резко замолчал и с подозрением посмотрел на Семена.

– Ты, кстати, в логике хоть шаришь? А то я, может, зря перед тобой распинаюсь?

– Шарю, шарю, – успокоил его Семен, – я электронику изучал.

– А, ну тогда ладно: Ну так вот, стало быть. И ладно бы они хоть соображали, что такое логический элемент, а там пусть хоть через медуз описывают, раз традиции требуют, так ведь нет. Они даже анализировать ничего не пытаются, у них там идет подобной галиматьи страниц на десять, и все это озаглавлено как-нибудь, вроде «Заклинание горячего ветра». Попадаются иной раз светлые умы, пытаются разобраться, базис нащупать, но все через ту же задницу про свет и тьму, про волков, коней и прочих козерогов. Успевают скомбинировать на ощупь пару-тройку новых заклинаний, пока не поджарятся при очередном эксперименте. Иной раз разберешь за недельку какой-нибудь такой шедевр страниц на полсотни мелкого текста, прикинешь структурку и офигеваешь: как это им с ихними заморочками удалось такую штукенцию отчебучить?

– Как алхимики, – вспомнил вдруг Семен. Заметил недоумение на лице Вадима и пояснил: – Они тоже философский смысл вкладывали. В химию., Что-то там про змею, пожирающую свой хвост, про львов и драконов. Но все же порох изобрели. Еще много там чего, лекарство какое-то вроде…

  40