Последние отзывы

  13  

Они еще долго говорили – каждый о своем. И ни одной накладки в их беседе не случилось, потому что Поля страшилась произнести слова «болезнь, рак», а Вася считал неприличным упоминать имя сестры-любовницы. Они ворковали, сюсюкались, как в юности. А после нежной и продолжительной постельной утехи Вася предложил:

– Давай никогда-никогда об этом не вспоминать? Будем жить, словно ничего не случилось?

Полина вздохнула и согласилась.

– С работы уйду? – советовалась она. – Платят копейки, чего уж тратить время. Буду о тебе заботиться, пока силы есть.

– Увольняйся, – одобрил Вася. Он был готов на любые подвиги ради жены. – Хочешь перстень тебе с изумрудом купим? Нет, перстень и сережки!

Вася никогда транжирой не был, а тут предлагал бессмысленные траты – Поля даже задохнулась от его благородства.

– Птичка моя, – она гладила его грудь и всхлипывала, – котик, зайчик, пампусик! – Из Поли в минуты нежности ласковые слова потоком лились.

– Ты, главное, одно запомни! Я тебя до гроба люблю, и никто мне, кроме тебя, не нужен! – У Васи тоже слезы навернулись на глаза.

Он не ожидал, что женщина, даже Поля, способна подняться на такую нравственную высоту – проявить понимание, с ходу простить измену, забыть о мужниных грехах и утопить непутевого в ласках и обожании.

Поля восприняла слезы мужа как скорбь по ее грядущей кончине. Своим носовым платочком, мокрым от ее слез, высморкала мужа как ребенка.

– Ничего, родной! – вздохнула она. – Когда ты рядом, мне и смерть не страшна. Я о тебе до последней секундочки думать буду.

– А я о тебе, – заверил Вася, – всю оставшуюся нам жизнь!

Ночью Поле приснился сон. Будто она умерла и ее хоронят. Гроб длинный и широкий, как лодка. Несут его, по пять человек с каждой стороны, братья и чужие мужики. От неимоверной тяжести носильщики плетутся на полусогнутых, лица покраснели от напряжения. Вдруг дно гроба не выдерживает, доски с треском ломаются, и Полина падает на землю. Лежит на асфальте в белом саване и хлопает глазами. (Так во сне – хлопает и слышит, что говорят.) Склонились над ней головы, и одна (вроде брат Петя) журит: «Что ж ты, мать, так разъелась?» Другая (брат Володя) обижается: «Из-за тебя грыжу заработаем». А Вася суетится рядом, саван задравшийся на пухлые коленки ей натягивает и успокаивает: «Ничего, ничего! Мы сейчас кран подъемный вызовем, на лафет ее, как члена правительства, положим».

Полина проснулась в холодной испарине. Вещий сон! Предсказание ей и напутствие. В самом деле, девушкой пятьдесят килограммов весила при росте метр шестьдесят, а сейчас за восемьдесят весы показывают. Говорят, онкологические худеют, а ее как на дрожжах несет.

Полнота ее была не сдобной, рыхлой, а упругой и тугой. Однажды в санатории массаж назначили. Так массажистка отказалась без дополнительной платы работать: вас, говорит, что дубовый стол массировать, пальцы сломаешь. Полине и самой казалось: у нее под кожей не сало, а как в хорошей грудинке – прослойки аппетитного мяса. На лице ни морщинки, но второй подбородок уже заметен. Щечки – яблочки, губки как розочка на торте, а глаза – голубые, точно мокрые недозрелые сливы, которые от зелени только-только в синеву переходят. Из таких соус ткемали хорошо делать.

И все-таки перед смертью похудеть надо. Пока есть время, привести себя в порядок. Чтобы Вася на похоронах (ведь много важных людей будет) не конфузился, оттого что под ней доски затрещат.

Полина повернула голову и посмотрела на спящего мужа. Сердце захлестнула волна нежности и любви. Голубчик, солнышко мое ясное, голубь, сокол, зайчик, пупсик… Вася ответил протяжным, со свистом, храпом.

На кого ж она оставит своего лапочку, котика? Кто его, безутешного, приголубит? Кто тоску разгонит? Некому! Впервые Полина пожалела о шаге, совершенном много лет назад. Зачем она операцию делала, трубы перевязывала? Ведь предупреждали – пожалеете, все жалеют рано или поздно. Нет теперь детей! Никого после нее не останется. А как было бы хорошо – мальчик или девочка, ее кровиночка и память, Васеньке утешение.

Молодая была, глупая, и никто за руку не удержал, никто по голове не треснул – одумайся! У нее девятнадцать племянников и племянниц, хотя ни братья, ни сестры па родительский подвиг не отважились – больше двух детей никто не имеет. Почему Поля решила, что обязательно станет как мама? Наверное, потому, что лучше мамы, невообразимо доброй и прекрасной, никого не встречала.

  13