очень нудно 
14 
Мягкий мелодичный голос спросил:
— Чем могу быть полезна?
Красота девушки была почти совершенной. Сейчас Мэри-Линетт видела то, что не могла рассмотреть с вершины холма: в каштановых волосах играют яркие рыжие отсветы, точеные черты лица, высокая, изящная и гибкая фигура.
— Вы — Ровена, — сказала Мэри-Линетт.
— Откуда вы знаете?
«А кем же еще вы можете быть?.. Я не встречала еще девушку, которая бы так походила на дриаду. Сама душа рябинового дерева», — подумала Мэри-Линетт, а вслух произнесла:
— Ваша тетя рассказывала мне о вас. Я — Мэри-Линетт Картер, живу здесь неподалеку, на Канета-Роуд. Возможно, вы видели мой дом, когда шли сюда.
Ровена промолчала.
«Какое у нее приятное спокойное лицо… и кожа, как лепестки белой орхидеи», — рассеянно подумала Мэри-Линетт, а сама сказала:
— Знаете, я просто хотела поздороваться с вами по-соседски… Ну, и узнать, не нужно ли вам чего-нибудь.
Ровена немного успокоилась и уже почти улыбалась, ее карие глаза потеплели.
— Как это мило с вашей стороны. Правда, замечательно. Даже обидно, что нам ничего не нужно… Но у нас действительно все в порядке.
Мэри-Линетт поняла: эта подчеркнутая вежливость и хорошие манеры означают, что Ровена старается поскорее закончить беседу. Она судорожно искала повод продолжить разговор.
— Вас ведь трое, да? Вы будете ходить здесь в школу?
— Мои сестры будут.
— Как чудесно! Я им все здесь покажу. Я в этом году перехожу в выпускной класс.
«Теперь найди другую тему, быстро», — скомандовала сама себе Мэри-Линетт.
— А как вам понравился Вересковый Ручей? Вы, наверное, не привыкли к такой тишине?
— О, там, откуда мы приехали, было довольно тихо. Но нам здесь нравится. Прекрасное место. Деревья, маленькие зверушки… — Она внезапно умолкла.
— Да-да, зверушки замечательные! — Внутренний голос вновь торопил Мэри-Линетт: «Давай ближе к делу!» Но язык словно приклеился к нёбу липучкой. Наконец она выпалила: — А как… как поживает ваша тетя?
— Спасибо, хорошо.
Ровена немного помедлила с ответом, и этого оказалось достаточно, чтобы Мэри-Линетт вновь захлестнула волна недавних подозрений и паники. Тело пронзил резкий холод, будто в него вошел ледяной нож. Но она нашла в себе силы прощебетать как ни в чем не бывало:
— А можно с ней поговорить? Как вы думаете? Мне нужно сказать ей что-то важное…
Она попыталась переступить через порог. Но Ровена не сдвинулась с места, преграждая ей путь.
— О, мне очень жаль. Но… сейчас это невозможно.
— Ой, у нее опять приступ мигрени? Недавно, когда я приходила, она лежала в постели.
— Нет, у нее не мигрень, — спокойно ответила Ровена. — Дело в том, что она уехала на несколько дней.
— Уехала?
— Ну да. — По лицу Ровены пробежала мимолетная гримаса, словно подтверждая, что это и впрямь необычно. — Решила немного проветриться. Отдохнуть, так сказать…
— Но… А как же вы? Вы же только что приехали! — срывающимся голосом воскликнула Мэри-Линетт.
— Ну, видите ли, она знает, что мы сможем позаботиться о ее доме. Поэтому она дождалась нашего приезда, а сама уехала.
— Но… черт побери… — У Мэри-Линетт перехватило дыхание. — Но куда? Куда она уехала?
— На север, куда-то на побережье.
— Но… — начала было Мэри-Линетт, но внутренний голос предостерег ее: «Назад! Сейчас нужно быть вежливой и осторожной. Нельзя продолжать в том же духе. Ровена может догадаться, что тебе кое-что известно. А так как здесь и вправду что-то не так, эта девушка может быть опасна…»
И все же, глядя на красивое спокойное лицо Ровены, в это трудно было поверить. Она вовсе не выглядела опасной. Но вдруг Мэри-Линетт бросились в глаза ее босые ноги. Такие же бледно-кремовые, как и все тело, но мускулистые. Что-то особое — то ли постановка ступней, то ли форма пальцев — заставило Мэри-Линетт представить эти ноги бегущими… бегущими с невероятной скоростью первобытного дикаря.
Она подняла глаза и увидела, что сзади к Ровене подходит еще одна девушка. У нее были темно-золотистые волосы, белая матовая кожа и желтые глаза.
— Это Кестрель, — представила ее Ровена.
— Да, — сказала Мэри-Линетт, поймав себя на том, что не может оторвать от нее глаз. А еще через мгновение ей стало совсем страшно. Во всем облике Кестрель угадывалась дикая, животная энергия. Она не шла — она летела!
14 
