Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
34 
Тут хоть сальто-мортале сделай, хоть наизнанку вывернись, ничего не изменишь.
Да и зачем? Это его работа, трудная, капризная, тяжеленная, но единственно любимая, то, что он по-настоящему классно, суперпрофессионально умел делать.
Да о чем вообще разговор?!
А о жизни обычной, разновидности банальной, подкласса бытовой.
Каж-до-днев-ной!
И в этой самой каждодневно-бытовой жизни влюбился в Иринку коммерческий директор ее фирмы. Опаньки!
И не в примитивном смысле похоти – хочу и хочу именно эту красотулю, а в самом что ни на есть прямом, божественном – полюбил!
И было в кого влюбляться, если честно!
Иринка умница и мудрая такой глубинной родовой женской мудростью, веселая, с великолепным чувством юмора, симпатичная, даже скорее красивая. Высокая, стройная точеная фигурка, офигенные ножки, грудь, помноженное на мозги, терпение и трудолюбие. Очень интересная, сексуально привлекательная. И контрольным выстрелом в голову – неприступная!
И мужик так влюбился, что его понесло!
Первым делом он развелся с женой. Хорошо хоть, у них детей не было, не пострадали. Вторым делом пригласил Ирину в ресторан и объявил без расшаркиваний:
– Ирина, я тебя люблю и хочу на тебе жениться!
Ирка что-то в этом роде подозревала, делая выводы из его участившихся наездов в магазины, которыми она заведовала, преувеличенного внимания, выказываемого начальником ей на корпоративных вечеринках и вне их, и по презентованному на день рождения невменяемо дорогущему букету цветов. Подозревала, но не до такой же степени!
– Вообще-то я замужем, – только и смогла ответить под таким напором.
– Я знаю. Но я лучше, чем ваш муж. Потому что я рядом, а он неизвестно где.
А вот это мужик зрел в корень!
Он стал ухаживать. Красиво, настойчиво, но без хамства и нажима. Цветы, приглашения в театр и кино, от которых Иринка отказывалась каждый раз, мелкие и разнообразные знаки внимания.
Кто-то в офисе проговорился невзначай, что у Ирины Михайловны сломалась стиральная машинка и она взяла отгул, чтобы дождаться ремонтников. Он услышал, тут же купил новую машинку, привез, и ожидаемые мастера ее и установили.
То одна из продавщиц, его наймиток-шпионок, доложила, что у Ирины Михайловны серьезно заболела мама и нужна срочная операция, а на такие операции очередь в полгода или надо денег много заплатить. Он в течение двух дней решил эту проблему и пришел в больницу, подгадав Иринино посещение с цветами, дефицитными лекарствами, соками и фруктами.
И еще что-то, и еще: то подвезет ее с ребенком домой, то влегкую решит бытовую проблему, то повышение по службе и по зарплате. Окучивал, одним словом.
А много ли надо заброшенной женщине, забывшей, что такое мужское внимание и ухаживание?
Когда Захар вернулся в дом родной, его ждал откровенный ночной разговор на кухне. До белого тела жены его не допустили – сначала разговор!
Иринка ему без утайки, подробно выложила и про ухаживания, и про предложения руки и сердца, и новую стиральную машинку продемонстрировала.
– Ты с ним спишь? – задал первый и самый главный для любого мужика вопрос Захар.
– Нет! Нет, Захар, нет. Честно! А еще честнее: ничего не понимаю и не знаю, что делать!
– Ну, давай разбираться! – предложил Захар, которого отпустило немного напряжение после Иркиных признаний.
Иринка долгим таким, внимательным взглядом посмотрела на него, кивнула, что-то там для себя рассмотрев в его лице, и быстро организовала богато закусочный стол. Картошечка вареная, соленья-маренья деда Захария, рыбка красненькая, селедочка с лучком, отбивные и литровая бутылка водки для разговора, и поставила на стол пепельницу для двух некурящих.
Разговор предстоял сложный, непростой!
Выпили по первой стопочке молча, чокнувшись, поцеловавшись по-родному за прибытие Захара.
– Ирка, – облегчал ей задачу Захар, – я ведь понимаю, искренне говорю, ты красивая, молодая, сексапильная, умница, а постоянно одна. Я все понимаю. Ты сама-то к нему что чувствуешь?
– А хрен его знает! – не скрывала маету и сумятицу чувств Ирина. – Странно все!
– Давай-ка еще по одной, для легкости разговору! – предложил Захар.
– Давай! – согласилась она. – Может, действительно разговор смажет!
Выпили, закусили, закурили что-то легкое, и Иринку прорвало рассуждениями.
– Ты, Захар, у меня родной, самый родной человек! Но я не ассоциирую тебя как… – она задумалась, подбирая самое точное определение своих мыслей, – как мужа, наверное. Нет, не так. Как мужа само собой, но не как плечо, защиту рядом, стену! Скорее как любовника, которого любишь-любишь, но принадлежит он не тебе, другой, а ты миришься с таким раскладом и принимаешь как неизбежное. Конечно, ты основной добытчик и кормилец в семье, и муж, и отец любимый, но глава семьи и опора ты номинальная. Нет, другое… Ты и глава, и опора, и кормилец, бесспорно, но… Вот скажи, случаются ситуации, когда просто необходимо мужское слово и решение и утешение, а тебя нет. Ну, не по телефону это обсуждается, а внутри ситуации, здесь, понимаешь? Я не пытаюсь тебя обвинять, ни в коем случае! Я пытаюсь сама разобраться в себе, в мыслях своих и чувствах, а ты мне поможешь!
34 
