Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
23 
– Сильно! – призналась Вика, выпрямившись на табурете и подтянув ноги.
Он подошел, присел перед ней на корточки, взял в руки ее ладони и, прямо посмотрев в глаза, сказал:
– Я вас отвезу.
– У вас машина? – спросила, просто чтобы что-то спросить, Вика.
– Нет, машина у таксиста, которого мы поймаем.
– А Ольга как же?
– Ольгу Ленка не отпустит. Ее накормят, напоят и уложат спать, предварительно сообщив родителям, что чадо в целости и сохранности.
Вика наклонилась, придвинув свое лицо совсем близко к нему, заглянула в карие глаза. Что она прочла в них тогда? Чем заворожилась? Что поняла такого?..
– Тогда поехали, – согласилась она.
А потом были эти сутки!
И не было в них обжигающей, безумной страсти, а было что-то выше, наполненное невероятной нежностью, снизошедшим откуда-то глубоким доверием, в котором не было места никакому обману.
Хотя страсть тоже присутствовала! Это точно! Такая, что – ух!!!
В одиннадцать вечера, в субботу, у него был самолет.
Он улетал в Африку работать. На полгода.
Все! Конец истории!
Прошло почти пять лет.
От воспоминаний ей лучше не стало, но дрожь в руках прошла.
– И на том спасибо! – поблагодарила Вика.
Она развернулась на сиденье и посмотрела на спящего Степку. Сидела, смотрела и понимала, что это надо сделать! Что это правильное, может, единственно верное решение. И никакие ее чувства-эмоции, боль застарелой обиды и непонимания сейчас не имеют значения. Ни-ка-ко-го! Вот спит ее солнышко, ненаглядный сыночек, самый прекрасный ребенок на свете, и только его безопасность и здоровье имеют значение! Только они!
– Ладно, сынок, прорвемся! – твердо пообещала она.
Вика постояла несколько секунд перед освещенным аквариумом подъезда, мысленно попрося у Бога, чтобы Егор Дмитриевич Князев проживал по этому адресу и в данный момент находился у себя дома.
А уж женат он или не женат, спит сейчас с одной или тремя дамами одновременно, обзавелся ли еще тремя детьми, ей до лампочки.
Ей нужна помощь, и она ее получит!
Приподняв Степку, она прижала его к себе посильнее и решительно направилась к подъезду.
Лучшая защита от любых охранников – нападение!
Собственно, сейчас она могла только нападать, пожалуй, мальчонке, изображающему рыбку, лучше поостеречься.
Вика нажала кнопку звонка.
– Слушаю вас, – ответил ей домофон.
Через стекло она видела, как охранник смотрит на нее.
– Вы не слушайте, а дверь откройте, мне тяжело!
Уж что было в ее голосе и тоне, одному Богу известно, но охранник быстро выскочил из-за своей конторки и побежал к двери.
– Вы к… – распахивая дверь, попытался спросить он, но Вика перебила:
– Придержите дверь! Вы что, не видите, мне неудобно!
Придерживая дверь, он безропотно пропустил ее.
– Я в тридцать третью! – предупреждая его вопрос, сказала Вика.
– К Егору Дмитриевичу? Я позвоню! – продолжая исполнять свои обязанности, почти попросил ее охранник.
– Не надо! – ответила Вика, проходя к лифту. – Он ждет!
– Пятый этаж, – сдался мальчонка.
– Я знаю! – совсем уж грозно рявкнула Вика, естественно не зная, на каком этаже находится эта распрекрасная квартира с ее хозяином внутри.
Лифт бесшумно распахнул двери, и Вика, шагнув в коридор, устланный ковровой дорожкой, уперлась взглядом в дорогую, широкую и массивную дверь с циферками «33», поблескивающими в приглушенном свете выпуклыми бочочками.
Постояв перед дверью, она двинулась к окну в конце коридора. Уложила Степку на широкий подоконник, подсунула ему под голову любимого зайца, приперла его рюкзаком, подстраховав, чтобы не упал, и разрешила себе небольшую передышку.
«Ну и кем же ты стал, Егор Князев, в этой жизни, если живешь в таком доме и ездишь на такой машине с таким приложением к тортику?»
Она видела его полгода назад.
Это было вообще нереально – случайно встретиться в Москве! Да ладно, так не бывает!
Степка обожал пирожные, которые готовили в «Рамсторе», и Вика, решив его побаловать, заехала в магазин после работы. Она перекладывала пакеты с продуктами из тележки в багажник, когда увидела Егора. Он шел по соседнему ряду стоянки, между машинами, толкая впереди себя тележку, загруженную доверху.
Замерев, как под гипнозом, Вика смотрела на него, не отрывая глаз.
Ему сейчас было тридцать семь, но он совсем не изменился, только немного поседели волосы на висках. Пискнула сигнализация, он открыл багажник джипа, к которому подкатил тележку, и стал перекладывать пакеты.
23 
