Последние отзывы

  24  

Кэтрин едва не задохнулась от прихлынувшей к горлу тошноты, но все же сумела изобразить некое подобие улыбки. Во рту было так сухо, что губы прилипали к зубам.

— А чего бы вам хотелось выпить, дорогая? Известно ли вам, что у меня тут имеется маленький потайной бар? На тот случай, если придется отметить какое-нибудь славное событие, как сегодня…

Подмигнув ей, он отвернулся и склонился над секретером. Кэтрин сделала один нерешительный шаг к двери. И, чтобы отвлечь его, ответила:

— Ах, да что угодно. Полагаюсь на ваш вкус!..

— Мне нравятся неприхотливые женщины…

Он выпрямился, держа в одной руке бутылку дешевого ликера и два не очень чистых стакана в другой. Точно такие были в институтском кафетерии, и Кэтрин едва сдержала презрительную усмешку. Мистер Велш не привык тратиться, соблазняя женщин.

— Присядьте-ка вот тут, рядышком, Кэтрин. Я хочу, чтобы вы расслабились, — и он, опустившись на узенький диванчик, похлопал пухлой ручкой по сиденью.

У Кэтрин не было выбора. Резко рвануться к двери? А вдруг не удастся сразу ее открыть? Нет, она не может так рисковать. Надо ждать более удобного случая. А что, если этот случай представится слишком поздно?.. И она на подгибающихся ногах приблизилась к дивану и опустилась рядом с Велшем.

Ее едва не стошнило от сладковатого духа жирного лосьона для волос и смешанного запаха пота и дешевого ликера. Но она улыбнулась, поднесла стакан к губам и с трудом проглотила немного густой пахучей и довольно крепкой жидкости.

— Мне нравятся девушки, которые носят платья… Вот вы, к примеру, всегда приходите на работу в юбке или платье…

Велш опустил на колено Кэтрин жирную лапу и осторожно, дюйм за дюймом, начал продвигаться вверх. Нет, это невыносимо, просто невозможно! Неужели это происходит с ней?..

— Большинство мужчин почему-то не любят, когда на дамах трико. Но мне нравится… Я нахожу это очень возбуждающим и.., сексуальным, Кэтрин… — Рука была уже целиком под юбкой, поднималась все выше и все сильнее сжимала ее бедро. На верхней губе Велша выступили капельки пота.

— Пожалуйста, прошу вас, Рональд… — Собственный голос показался Кэтрин каким-то странно далеким и похожим скорее на писк. Но следующее его движение застигло ее врасплох.

Внезапно он навалился на нее, опрокинул на диван и налег сверху всем телом — так, что теперь она едва дышала. Пальцы впились в шелковую блузку, и один карман с треском оторвался, когда она сделала рывок, чтобы высвободиться.

— Не хитрите, Кэтрин! Вам хочется не меньше, чем мне, верно?.. — пробормотал он. — Желаете орать, орите! Вас все равно никто не услышит…

Он пыхтел и задыхался. Или то было ее собственное дыхание, тяжело вырывавшееся из груди?..

— Нет, нет.., о Боже! Да вы.., с ума сошли! Пожалуйста.., нет!

Тогда он ухватился за воротник блузки и одним рывком распахнул ее, пуговицы со стуком посыпались на пол. Попытался было расстегнуть бюстгальтер, но неловкие пальцы плохо слушались, и он просто сломал пластмассовую застежку.

Велш впился ей в рот липким поцелуем. Она укусила его за толстую нижнюю губу, и тогда он, приподняв руку, влепил ей пощечину.

Он мял и сокрушал нежные ее груди, и Кэтрин вскрикнула от боли, которая становилась все невыносимее.

Когда, наконец оторвавшись от губ, он приник долгим поцелуем к ее шее, Кэтрин закричала уже из последних сил. И этот пронзительный крик слился со звоном разбитого стекла и треском ломающейся дверной панели.

Выглядывая из-за плеча Рональда Велша, она увидела, как ботинок Джейса нанес последний удар и дверь распахнулась. В три коротких прыжка он пересек комнату.

Схватив Велша за воротник, он оторвал его от Кэтрин и отшвырнул к противоположной стене.

— Сукин ты сын! — прорычал Джейс и занес кулак над глупо таращившейся на него физиономией Рональда Кэтрин услышала тошнотворный хруст ломающейся носовой перегородки и увидела кровь, брызнувшую из-под кулака.

Она истерически рыдала, а Джейс продолжал наносить удары по обвисшему, точно мешок, телу Рональда. Тот уже не сопротивлялся, не пытался даже защититься — просто сползал по стене, удерживаемый лишь Джейсом, вцепившимся в ворот его залитой кровью рубашки.

Наконец, в последний раз пнув Рональда в живот, он отпустил его. С глухим звериным стоном тот рухнул на пол и остался лежать, напоминая кучу грязного измятого тряпья.

Какое-то время Джейс стоял над этой безжизненной грудой, плечи и грудь его тяжело вздымались. Затем, проведя рукавом по лбу, он вздохнул и медленно повернулся к Кэтрин.

  24