34 
— Паулюс? Как хорошо, что мы встретились. Поздравляю с прямым попаданием в бункеры Цоссена, где Гальдер устроил себе хорошую лавочку. Надеюсь, вы меня подвезете?
Это был граф Курт Гаммерштейн-Экворд, бывший командующий рейхсвера, который много лет занимался шпионажем в СССР, зная о Красной Армии больше других. Но разговор в машине получился странный.
— Вот стратегия фюрера: чтобы покончить со старой войной, он начинает войну новую. Теперь, желая унизить Англию, он решил, кажется, покарать большевизм. Я понимаю причины отставки Людвига фон Бека, который уже заглянул в пропасть будущего… Германия, задев однажды Россию, опрокинется кверху колесами, как сумасшедший паровоз. Бек заранее выбрался из будки машиниста, уступив свои рычаги Гальдеру… Не советую вам, Паулюс, слушать любителей русского сала. Я лучше вас извещен, что такое Советы и какова их бронебойная сила.
Что тут ответить? Но ответить необходимо.
— Я все-таки… солдат , — сказал Паулюс, — и обязан исполнять долг. Простите, граф, за выспренность выражений, но я еще смолоду приучил себя держать руки по швам…
Гаммерштейн-Экворд поразил Паулюса словами:
— Я тоже солдат, и вы не кичитесь своим долгом. Помимо этой штуки, существует еще и разум. Германия стала очень сильна. И сейчас только ее поражение способно развалить этот отвратительный режим, схожий со сталинским… Спасибо, Паулюс!
Они уже въехали в улицы чистенького Цоссена.
Паулюс испытывал такое ощущение, будто с утра пораньше получил сразу две оплеухи: сначала от этой курляндской баронессы, а потом и от своего же коллеги… Позже он жене говорил, что этот Гаммерштейн дал ему выпить касторки!
* * *
Организация высшего военного руководства Германии не была простой, на первый взгляд, даже запутанной. Читатель должен помнить двух главных хищников — ОКБ и ОКХ. Они близко соприкасались в поисках добычи, сообща разделяя всегда приятный для них апломб победителей, но при этом жестоко соперничали. ОКВ — верховное главнокомандование вооруженных сил (сам Гитлер, Кейтель, Йодль). ОКХ — командование сухопутных сил (опять же Гитлер, Браухич, Гальдер а теперь и Паулюс).
В садах Цоссена, среди оранжерейных розариев, укрывались секретные помещения генштаба и абвера (военной разведки), здесь же, среди цветочных клумб, разместился почти дачный домик, в котором располагался Гальдер. Дежурный офицер провел Паулюса в кабинет, сообщив, что под землею расположены еще четыре этажа, точно копирующие обстановку служебных кабинетов, которые находятся над землею.
— Если последует воздушная тревога, вам следует взять портфель с бумагами и выдернуть из штепселя вилку телефона. С портфелем и аппаратом вы спускаетесь на лифте ниже, где вас ожидает кабинет с теми же картами, с тем же освещением и с той же расстановкой мебели. Вам остается лишь воткнуть вилку и снова разложить бумаги. Желаю успеха.
— Русские знают о нашем размещении в Цоссене?
— Да! Здесь бывал их военный атташе Пуркаев, и мы сознательно показали ему почти все, чтобы он мог сравнивать: как у нас и как у них. Но абвер все испортил, подсунув ему свою шлюху…
Гальдер навестил Паулюса в его кабинете; поговорили о пустяках, потом Гальдер сказал:
— Я не думаю, чтобы нам пришлось много возиться с Россией. Манштейн недавно бывал на маневрах Красной Армии, а Гудериан вел наблюдение за нею у Бреста в польскую кампанию. Вооружение устарело. Танки слабые. Боеспособность низкая, что маршал Тимошенко и доказал на линии Маннергейма. Автоматическое оружие Русским неизвестно. Правда, по настоянию маршала Кулика в войска стали поступать винтовки СВТ, но отзывы об этом оружии самые отрицательные…
3 сентября 1940 года в Цоссене появился размашистый генерал Эрнст Кёстринг, приехавший из Москвы, где он состоял военным атташе при германском после графе фон дер Шулленбурге. Гальдер с Паулюсом приняли его в «форверке» (гостинице ОКХ), и Гальдер по, чему-то сразу обрел резкий вызывающий тон:
— Ну, если и Кёстринг с нами, значит, Россия не останется загадочным сфинксом. Рассказывайте московские анекдоты. Как вы там уживаетесь с агентами огэпэу?
— Работать трудно, — признал Кёстринг. — Русские очень осторожны. От иностранцев шарахаются, как от чумы. Но Сталин приветлив, на банкетах в Кремле я с ним охотно беседую об авиации. Он очень горд рекордами своих летчиков.
— Бесподобная информация! — съязвил Гальдер. — Конечно, много ли узнаешь, стоя у кремлевской стены с дамами и наблюдая за первомайским парадом. Вы, надеюсь, уже измерили толщину картона, из которого русские намастерили броневиков, — специально для показа их иностранцам на Красной площади.
34 
