Последние отзывы

  35  

А менты! Представляешь, какая это благодатная тема? С легкой руки писателей и киношников менты в сознании россиян ассоциируются или с образцово-показательной Анастасией Каменской, или с честно живущими на одну зарплату сусально-бравыми операми из сериала «Улицы разбитых фонарей». Разве настоящие менты такие?

— Нет, — покачала головой Серова. — Не такие. Уж я на них насмотрелась. Воруют и продаются — но в разумных пределах. По-своему милые люди. Они же не виноваты, что у них такая жизнь. Нервотрепка и риск — как у бандитов, а материальных стимулов — никаких. Явная несправедливость. Вот бедняги и крутятся, чтобы выжить. Кстати, я бы на твоем месте на территории Рузаевки не упоминала, что бандиты — это безжалостные звери и подонки. Я с ними на площадке общаюсь. Когда они не на работе, это вполне нормальные ребята, и собак дрессируют ответственно — не то, что менты. Вообще-то между ментами и бандитами есть что-то общее, только пока не могу понять что.

— Вероятно то, что и те, и другие имели несчастье родиться в России, — пожал плечами Денис.

— А знаешь, у меня идея! — неожиданно встрепенулась Катя. — Это разом решит все твои проблемы. Ты выведаешь все, что возможно, о смерти генерала, а заодно близко пообщаешься с ментами и бандитами. Но учти — придется пить. И возможно, много пить.

— Какая идея?

— В магазин требуются лоточники. Я могу порекомендовать тебя Глебу. Деньги платят хорошие. За день торговли выходит где-то средняя месячная зарплата, плюс деньги от обвеса. Только имей в виду — половина денег идет в общак, и ее каждый день пропивают. Так что пить придется обязательно.

— А если язвенником сказаться? — жалобно спросил Зыков.

— Не стоит. Доверять не будут, — покачала головой Катя. — Непьющему — какое доверие? Ничего, как-нибудь выкрутишься. Прикинешься, что пьешь, а сам потихоньку выльешь куда-то. Спьяну они ничего не заметят.

Денис задумался. Предложение было заманчивым. Работы у него не было, деньги на исходе.

— Я раскрою убийство генерала и опубликую книгу о ментах и синяевской мафии, — произнес он, убеждая самого себя в неизбежности этого шага.

— Ты станешь российским Марио Пьюзо, — подмигнула ему Серова. — Напишешь книгу «Любимый мент синяевского пахана». В любом случае игра стоит свеч. Даже если с убийством Красномырдикова у тебя ничего не выйдет, незабываемые впечатления тебе гарантированы. «Мега-СПИД-Экспресс», да и любая другая газета удавится за подобный материал.

— Ладно. Я согласен, — вздохнул Зыков. — Веди меня к своему бандиту с сенбернаром-эпилептиком.

— Несмотря на то что женщина уже много лет живет рядом с человеком, в ее поведении и образе жизни остается еще много загадочного и непонятного, — изрек полковник Обрыдлов, подливая Колюне в стакан водку из заначеной в сейфе его кабинета бутылки.

В данном случае слова Ивана Евсеевича были камнем в огород сотрудницы его отдела старшего оперуполномоченного уголовного розыска Марины Александровны Червячук.

— Есть женщины, а есть суки, — глубокомысленно заметил Колюня. — И вообще, принципиальный мужик в юбке — это не женщина. Женщина — это… — Чупрун задумался, подбирая подходящее определение. Ему вспомнились жаркие объятия Верочки — стапятикилограммовой самбистки-культуристки. — Ну… в общем…

— Я тебя понимаю, — кивнул начальник и отпил из своего стакана.

— Она узнала про Уголовный Кодекс, — пожаловался Колюня.

— Я в курсе, — вздохнул полковник. — Она ко мне приходила. Червячук подозревает, что я был в сговоре с тобой.

— Нержавеющая Маня на тебя наезжает? — ужаснулся Чупрун. — Она что, собирается телегу на нас накатать?

— Телегу не накатает, — покачал головой Обрыдлов. — Знает, что ябед у нас не терпят. Зато смотрит на меня своими очками, как солдат на вошь, словно она в управлении одна такая честная. Ей плевать, что с раскрываемостью преступлений в городе полные кранты. Сначала ей пытки, видишь ли, не нравились. Ладно, пошли ей навстречу, воздействуем теперь на задержанных Уголовным Кодексом — а она опять недовольна. Аналитик, мать ее так, со всяческими идеями насчет психологического подхода. А нам что теперь делать? Ты и Уголовный Кодекс были гордостью нашего отдела. Подозреваемые кололись — на раз, только так. А что теперь? Из-за убийства Красномырдикова пресса словно с цепи сорвалась. Вынь да положь им этого убийцу. Теперь из-за нержавеющей Мани Кодекс использовать нельзя, а как без него работать?

  35