Последние отзывы

  108  

— А как же, — ухмыльнулся Женька. — Позавчера вечером ко мне забегала. Говорила, скоро станет звездой. Вроде, ей предложили сниматься в каком-то фильме вместе с Ладой Воронец. Жаль, теперь все сорвется. Представляете, если бы она через несколько лет прославилась, я мог бы хвастаться, что трахал звезду эстрады. Даже мемуары мог бы написать.

— А она хорошенькая? — спросил Бычков. — Для шоу-бизнеса ведь одного голоса мало, главное — внешность иметь.

— Ну, с этим у нее все в порядке, — гордо сказал Биомицин. — Такая девочка, что просто пальчики оближешь. На Наташу Королеву похожа. Фигуристая — все при ней. Тоже хохлушка, только светловолосая, глаза голубые, в самом соку — ни один мужик мимо спокойно не пройдет. Такой и петь не надо, лишь бы рот умела открывать.

«Не станет она звездой», — подумал Глеб, но вслух ничего не сказал.

Катя с Денисом лежали на траве около озера под склонившейся над водой плакучей ивой, словно сошедшей с изображенного на шелке китайского пейзажа. К вечеру жара спала, и народу было немного. Отдыхающие в основном кучковались на песчаном пляже, расположенном на противоположном берегу.

— Знаешь, это даже странно, — сказал Денис. — Мне безумно нравятся работники магазина.

— Что же в этом странного? — удивилась Катя. — Мне они тоже нравятся. На редкость милые люди.

— Милые? — недоверчиво посмотрел на нее Зыков. — Ты называешь их милыми?

— А чем, интересно, тебя не устраивает такое определение?

— Да ведь добрая половина сотрудников «Лотоса» — это психи, бандиты, воры, бывшие зэки, алкоголики, или деды, даже убийцы есть. Дерутся, жульничают, тащат все, что плохо лежит, покупателей обвешивают. И развлечения у них те еще — Шайбу вешают, фанеру Гляделкину пробивают, крыс жрут. Ты считаешь, что к ним применимо слово «милые»?

— Но ведь они тебе нравятся?

— В этом-то все и дело. Именно это меня и пугает.

— Пугает? Почему?

— Даже не знаю. Все это как-то неправильно. Эти люди словно выворачивают все наизнанку. У них совершенно другие представления о морали, этике, гуманности. Этот магазин дурно влияет на меня. Я проработал в ТОО «Лотос» всего несколько дней, а у меня уже начался необратимый сдвиг в шкале моральных ценностей. Еще немного — и я вообще перестану понимать, что хорошо, а что плохо.

— Так ведь это апокалиптический магазинчик, — усмехнулась Серова. — Он особенный. Не удивительно, что он меняет тебя. Он ломает сложившийся у тебя стереотип восприятия мира.

— Как это? — удивился журналист.

— Очень просто. Что тебе внушали с детства? Преступники плохие, добропорядочные граждане хорошие. Жулики плохие, честные люди хорошие. Алкоголики плохие, трезвенники хорошие. Бандиты плохие, менты хорошие.

— А разве это не так?

— Теоретически оно, может быть, и так, но посмотри, что происходит на практике. В магазинчике ты проработал всего пару дней, а тебе уже кажутся симпатичными бандиты, алкоголики и бывшие зэки. Ты вырос среди преподавателей и научных работников, заложивших в тебя принятые в этой среде представления о морали и аморальности, об этике и гуманности, но ты понятия не имел о том, как живут и какими правилами руководствуются люди из других слоев общества. Скажи, только честно, разве мир научных работников такой уж честный и моральный?

— Лучше не спрашивай! — вздохнул Денис. — Мой отец возглавляет кафедру в институте. Послушала бы ты его!.. Преподаватели вымогают у студентов деньги за хорошие оценки, научные руководители втихаря толкают кавказцам научные работы своих аспирантов, а потом говорят: «очень жаль, но по аналогичной теме только что прошла защита там-то и там-то, но ничего, вы молоды, у вас все впереди, новую диссертацию напишете». Конечно, и у них в институте, как и везде, есть порядочные люди, но от них, к сожалению, почти ничего не зависит.

— Вот видишь. Представители твоей среды тоже далеко не ангелы. Только, нарушая закон, они попадаются реже, чем бандиты или работники торговли, а если и попадаются, то общество снисходительнее к их проступкам, все-таки это солидные люди с высшим образованием, а не какая-то синяевская шпана.

— Но они по крайней мере не дерутся, не убивают.

— Потому что не умеют. Они выросли в другой среде, и для достижения своих целей используют другое оружие: доносы, клевету, интриги, анонимки. Это оружие не производит столько шума, как гранаты, пистолеты и автоматы, поэтому средства массовой информации, за редкими исключениями, вообще не уделяют внимания разборкам в научной среде.

  108