Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
44 
Записная книжка.
Фон Даникен заметил ее почти случайно: она лежала рядом с фотографией Ламмерса, где он с женой и детьми. Инспектор взял книжку в кожаной обложке и просмотрел несколько страниц. Записи были короткими, словно зашифрованными, в основном встречи — название компании, имя представителя. Внимание фон Даникена привлекла последняя запись, сделанная в тот день, когда Ламмерса убили: «Ужин с Г.Б. в ресторане „Эмилио“ в 19.00». Ниже указан номер телефона.
Фон Даникен сфотографировал эту страницу.
Закончив работу в кабинете, он и Майер, миновав стойку администратора, прошли несколько вращающихся дверей и оказались в цехе.
— Где его лаборатория? — спросил Майер, когда они пробирались между автокарами.
— Откуда я знаю? Мне сказали только, что Ламмерс построил свой ЛМА здесь.
Майер остановился и коснулся плеча фон Даникена:
— Но ты уверен, что это здесь?
— Более-менее. — Инспектор припомнил, что помощница Ламмерса не сказала прямо, что лаборатория находится тут же.
— Более-менее? — переспросил Майер. — Я рискую своей пенсией из-за «более-менее»?
В дальнем углу цеха находилось отгороженное помещение. Вход был обозначен стальной дверью и табличкой «Privat».[23]
— Я более-менее уверен, что это здесь, — сказал фон Даникен.
Майер опустился на одно колено и посветил фонариком в замочную скважину.
— Закрыто надежно, как в Национальном банке.
— Справишься? — спросил фон Даникен.
Майер бросил на него испепеляющий взгляд.
— Как-нибудь — более-менее.
Майер принялся подбирать отмычку, а фон Даникен стоял рядом. Сердце у него билось так громко, что, наверное, слышно было в Австрии. Он не годился для подобных операций. Сначала взлом помещения, а теперь и проникновение без ордера в частную собственность. Что на него нашло? Он же далек от всяких шпионских штучек. Он обычный кабинетный начальник, и гордится этим. В пятьдесят лет поздновато начинать участвовать в подобных вылазках.
— Девять минут, — спокойно проинформировал Крайчек.
Кублер со своим детектором тоже добрался до цеха. Он повернул прибор вправо, и на дисплее появилась надпись: «C3H6N6O6» — циклотриметилентринитроамин. Название знакомое, но Кублер больше привык к его торговому имени — гексаген. Может, их затея забраться сюда не такая уж и сумасбродная.
— Восемь минут, — сообщил Крайчек.
Стоя на коленях, Майер манипулировал чем-то похожим на две спицы.
— Готово, — сказал он.
Замок щелкнул, и дверь открылась.
Фон Даникен вошел в помещение. Луч фонарика сразу выхватил из темноты верстак, на котором лежало множество разных электроинструментов, плоскогубцы, отвертки, провода и металлические обрезки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это то самое. Лаборатория Тео Ламмерса.
Фон Даникен включил свет. Лаборатория была увеличенной копией той, которую он прошлой ночью видел в Эрленбахе. В двух противоположных концах стояли чертежные столы, заваленные техническими чертежами и схемами. На полу громоздились коробки всевозможных форм и размеров. По названиям компаний инспектор догадался, что в них электрическое оборудование.
На ближайшей от него стене висел чертеж летательного аппарата. Встав на цыпочки, он изучил спецификации. Длина — два метра. Размах крыльев — четыре с половиной. Это вам не ЛМА. Это серьезная штука. В чертежах он назывался дрон — радиоуправляемый аппарат, который обычно используется для облета вражеских территорий и, если фон Даникен не ошибался, способный при необходимости выпустить ракеты. По спине у него побежали мурашки. В углу чертежа была приколота фотография готового изделия. Размеры его и правда впечатляли. Рядом стоял человек. Темные волосы. Смуглое лицо. Фон Даникен наклонился ближе и разглядел дату. Снимок сделан неделю назад. Перевернув фотографию, инспектор увидел надпись: «Т.Л. и Г.Е.». Т.Л. — это Ламмерс. А кто такой Г.Е.?
— Четыре минуты, — сообщил Крайчек.
Фон Даникен и Майер обменялись понимающими взглядами и продолжили обыск. Майер быстро просматривал коробки, а фон Даникен — бумаги на чертежных столах.
— Две минуты, — произнес Крайчек.
Фон Даникен вспомнил об инициалах в записной книжке Ламмерса — Г.Б. Он снова посмотрел оборотную сторону фотографии: инициалы были не Г.Е., а Г.Б.
44 
