26 
— Я проведу себе техосмотр... — задумчиво произнес Руорк, — кое—что подлатаю... я уже чувствую, какие детали у меня барахлят... сделаю парочку усовершенствований... и через два—три дня буду в вашем распоряжении, владыка Креол. Ктулху фхтагн!.. или как у вас теперь положено говорить?
— Да как хочешь, — пожал плечами маг. — Мне наплевать.
Оставив Екесс и Смолтику хлопотать над своим роботообразным учителем, Креол с Ванессой вышли в коридор. Ванесса саркастично хмыкнула:
— И кто же третий, мистер Клевентин? Кого вы еще нам оживили — Ригеллиона Одноглазого? Или Бестельглосуда Хаоса?
— К сожалению, к тому времени когда закончилась ларийская война, для повелителя Ригеллиона было уже слишком поздно, — огорченно вздохнул Клевентин. — Даже наш высокочтимый Торай не совладает с настолько разложившимся трупом... который к тому же неизвестно где находится. А владыка Бестельглосуд...
— Я убил его адамантом, ученица, — растянул губы в улыбке Креол. — Его не оживит никакая магия.
— Нет, к сожалению, единственным достаточно свежим трупом в нашем распоряжении был повелитель Асанте, — развел руками Клевентин. — В случае же с повелителем Руорком нашей заслуги нет — он позаботился о себе сам.
— Мудрый человек, — одобрительно кивнул Креол.
— То же самое касается и третьего из наших новых друзей, — открыл дверь Клевентин. — Прошу вас.
Палата Асанте Шторма была обычной больничной палатой, хотя и роскошной. Палата Руорка Машиниста скорее напоминала просторную кладовку. Сейчас же Креол с Ванессой вошли в какую-то лабораторию. Слева и справа — операционные столы с зловещими инструментами. Полки уставлены банками с человеческими органами и еще какой-то гадостью. А в самом центре высится огромная колба, заполненная зеленоватой жидкостью. От нее идут трубки, шланги...
А внутри плавает человек.
Или не совсем человек. Скорее гомункул — довольно уродливый человекоподобный гомункул. Совершенно лысый, с идеально гладкой кожей, но старческими чертами лица. Креол рассказывал, что именно так выглядит классический тип гомункула — в виде старообразного младенца.
Правда, это существо несколько крупнее младенца. Невысокий — от силы пять с половиной футов — но несомненно взрослый. Ванесса не могла различить сквозь зеленую жидкость черт лица, однако ее сразу охватило недоброе подозрение...
Торай Жизнь прошел к колбе, повернул большой вентиль, спуская воду, по очереди дернул за два рычага — и дверь распахнулась. Лысый уродец издал мяукающий звук и ступил на пол, обертывая чресла протянутым полотенцем. За ним тянулся какой-то упругий канатик цвета сырого мяса.
— Снова здравствуй, деточка, — улыбнулся он Ванессе. — Рад, что мы опять увиделись.
— Мурок Вивисектор! — ахнула та.
— Собственной персоной, прошу любить и Жаловать, — поклонился великий биомаг. — Вы по мне скучали? Скучали—скучали, не надо отрицать очевидного. По мне все скучают.
— Кто это? — хмуро спросил Креол. Он-то с Муро— ком никогда не встречался.
Ему объяснили. А вот самому Муроку ничего объяснять не пришлось — в отличие от Асанте с Руорком, он уже давно был в курсе всех изменений.
Несмотря на то, что последние два месяца провел в банке.
— Так вы тоже создали себе запасное тело... — задумчиво произнесла Ванесса.
— О, но это же такой пустяк для колдовской медицины, — расплылся в улыбке Мурок. — Я заранее позаботился о том, чтобы в случае смерти мой дух отправился не на тот свет, а вот сюда, в мою лабораторию, к моему эмбриону — он тогда был вот такусенький! — и моему лучшему ученику — Тораю Жизни. А он уже позаботился об остальном. Хотя не скрою, умирать было... неприятно. Не хотелось бы повторять это ощущение. Давай больше не будем ссориться, деточка.
— Не подходи ко мне, — отстранилась Ванесса. — Мистер Клевентин, вы уверены, что вот этот Франкенштейн нам нужен? Может, измельчим его и выльем в унитаз?
— Не надо грубить без причины, — сделал шаг вперед Мурок. — Мне казалось, что мы с тобой друзья...
— Ребята из Дахау тебе друзья, — взялась за пистолет Ванесса. — Не подходи, сказала, а то мозги вышибу!
— Почему со мной так невежливо обращаются? — надул губы Мурок. — Это у вас так принято — мучить новорожденных? Я еще не обсох от амниотической жидкости, а меня уже хотят убить!
Ванесса жалобно посмотрела на Креола. Тот равнодушно зевнул и сказал:
26 
