18 
— У владыки Креола нет возражений, — ответил Креол, закончив изучение ауры Кебракии и найдя ее чрезвычайно сильной магессой. — Вполне подойдет.
— Искашмир и Бестельглосуд говорили то же самое, — отмахнулась Кебракия. — А я скажу вам то же самое, что говорила им — меня это не интересует. Политика — грязное занятие, и я не желаю в него лезть. Я понимаю, что в Совете сейчас переизбыток вакансий… но поищите кого—нибудь другого, дражайшие повелители, поищите кого—нибудь другого. Меня вполне устраивает моя нынешняя должность.
— Мы надеялись, что ваша позиция изменилась, обожаемая Кебракия, — просительно улыбнулся Клевентин. — В конце концов, теперь в политике Серой Земли многое изменилось… сама Серая Земля на глазах меняется. Владыка Креол намеревается действовать совершенно иначе, нежели прежние…
— Обо всем этом я уже наслышана, — перебила его Кебракия. — Я не лезу в политику, но это не значит, что я ею не интересуюсь. Поверьте, я в курсе того, что произошло за океаном и какая жалкая участь постигла Бестельглосуда. Между прочим, в той войне у меня погибла внучка.
— Боже!.. — ужаснулась Ванесса. — Поверьте, мы очень сожалеем…
— Что мне ваши сожаления? — поморщилась Кебракия. — Альбракия была хорошей девочкой. Доброй, умной, талантливой. А теперь ее нет, и незачем ворошить прошлое. Я не знаю, кто конкретно ее убил, и не желаю узнавать. Но и в ваш Совет Двенадцати я не вступлю.
Креол откинулся на спинку стула, подозрительно разглядывая Кебракию. Тивилдорм вопросительно смотрел на Креола. Клевентин внимательно разглядывал потолок. Ванесса же просто сидела молча, стараясь не привлекать к себе внимания — почему-то в присутствии Кебракии она ужасно оробела. Обычно за ней такого не водилось.
— Это твое окончательное слово? — наконец спросил Креол. — Ты отказываешься?
— Об этом Искашмир и Бестельглосуд меня тоже спрашивали, — усмехнулась Кебракия. — Надеюсь, меня не заставят надевать серый плащ силой?
— Не хочешь — дело твое, уговаривать не собираюсь… — вяло пробурчал Креол. — Только время зря потратили…
— Если вам вновь что-то от меня потребуется, просто известите, и я явлюсь сама, — поклонилась Кебракия Мудрая. — Надеюсь, вы останетесь на чай с коржиками, дражайшие повелители?
— Мы торопимся, — встал со стула Креол.
— В таком случае, если желаете, я могу телепортировать вас прямо к воротам гимнасия.
Так она и сделала. Все четверо мгновенно оказались снаружи, у ожидающего дилижанса. Хотя Тивилдорм явно пожалел, что согласился на телепортацию — его лицо исказилось смертной мукой, призрачное тело заколебалось, как исчезающий мираж. Клевентин с беспокойством схватился за карман, где лежал драгоценный танзанит, сберегающий душу учителя.
— Может, провести ритуал стабилизации? — предложил Креол. — Я хорошо умею закреплять духов.
— И я вам за это благодарен, владыка Креол… — прохрипел Тивилдорм. — Ближе к вечеру… пожалуйста… буду очень признателен…
Спустя пару минут он все же обрел какую—никакую четкость. Только призрачные волосы еще колыхались, как на сильном ветру.
— Мне нужно было использовать камень потверже… — простонал Тивилдорм, кое—как устраиваясь в дилижансе. — Алмаз или рубин… Зачем я выбрал танзанит?!
— Никто не мог предположить, что вам придется биться с адскими духами, владыка, — успокаивал его Клевентин.
— Но ведь мне пришлось — и снова еще придется, и не раз… — нахохлился колдун—призрак. — Когда я был жив, битвы с демонами давались мне куда легче… Был случай, когда я вышел один на один с ларитрой — и уничтожил ее! Развеял, как облако дыма! А что теперь?! Где моя сила, где моя мощь?! Я так страдаю в этом промежуточном состоянии…
— Депрессия, понимаю… — посочувствовала Ванесса.
— А ты вообще замолчи, — огрызнулся Тивилдорм. — Ты меня раздражаешь.
Общими усилиями колдуна—призрака все же кое—как успокоили. Он устроился возле окна и принялся с грустью смотреть на проплывающие мимо здания.
— Куда теперь едем? — поинтересовалась Ванесса.
— В главный городской госпиталь, — ответил Клевентин. — А по дороге сделаем небольшой крюк — посмотрите одну достопримечательность. Тут недалеко.
— В госпиталь… — напрягла память девушка. — Там же, кажется, тоже работает какой-то красный плащ?
— О да, наш несравненный целитель Торай Жизнь. В своем деле — непревзойденный специалист. Возможно, лучший медик за всю историю страны.
18 
