очень нудно 
8 
«Дашка!» — понял он и рванул к автобусу, даже не услышав громкий окрик Кондратьева:
— Игорь! — Он догнал его у самого автобусного скелета и придержал за плечо. — Ты только помешаешь!
Руку, придерживающую, так и не убрал, но позволил подойти к оконному проему в хвосте автобусного скелета и спросил у старшего группы:
— Что там, Олег?
— Их завалило кучей театральных костюмов, а сверху всего этого накрыло двойным сиденьем. И очень неудачно: как распором, сиденье вклинило между двумя поручнями, поэтому мы их и не сразу нашли. Значит, композиция такая, — подробно объяснял Олег, — девушка лежит на спине, сверху, лицом к ней, парень. Он без сознания, девушка в сознании, но молчит, мы не можем оценить состояние, парень ее полностью накрывает. Сейчас вырежем кресло и начнем доставать.
— Командир! — высунулась чья-то голова из оконного проема. — Тут еще один… — заметив высокое начальство, мужик быстренько подобрал аналог более красочному первоначальному эпитету, — сюрприз! У парня пробита сонная артерия, девочка ее зажимает пальцами! Она, видимо, в ступоре и руки своей точно не чувствует!
— Так! — вернулся к работе командир.
Встав на колени, сунулся внутрь, оценил обстановку, минуты через две выбрался обратно и, не поднимаясь с колен, отдавал распоряжение:
— Режьте на х… скорей! Если она отключится, кровотечение мы не успеем остановить!
Они заспешили, но без суеты и лишних движений — быстро, слаженно. Завизжала пила, отозвавшись болью в виске у Власова высоким звуком режущегося металла. Квак — один поручень! Квак — второй!
Власов придвинулся ближе и вдруг за спинами, руками и головами работавших спасателей увидел распахнутые голубые глаза Дашки!
А потом и все лицо! В крови! Все полностью!
В подсохшей, уже схватившейся коркой неправдоподобно алой крови! И из этой кровавой маски смотрели куда-то голубеющей радужкой и расширенными черными дырами зрачков глаза!
— Дашка! — взревел Власов и рванул к ней всем телом.
И она услышала, и перевела взгляд из неизвестного пространства, куда заглядывала, на него.
— Реагирует! — порадовался кто-то из спасателей. — Говорите с ней, надо, чтобы она не потеряла сознания! Мы быстро!
Он опустился на колени сбоку от проема, стараясь не мешать мужикам, но так, чтобы она могла его видеть, привалился плечом к автобусному боку.
— Все хорошо, девочка! Парни сейчас вас вытащат! Ты потерпи еще чуть-чуть! — уговаривал он.
Она закрыла глаза, а он испугался — все, отключается! Но она открыла их снова с трудом, он наклонился ближе и увидел слезы, скапливающиеся в них.
— Тихо, тихо, Дашенька! Плакать нельзя пока! — успокаивал, уговаривал ее и себя Власов. — Мы с тобой потом поплачем, Даш.
У него выло все внутри от ожидания и незнания, что с ней, от еле сдерживаемого желания самому скорее достать ее!
Когда ее вытаскивали трое спасателей, Дашка потеряла сознание. Кончились у нее силы, мужество. Она их и так из неизвестных резервов перебрала! Власов успел подержать ее за ладошку безвольную, поцеловать в щеку в запекшейся крови, убедиться, удостовериться, что она жива!
И на него без предупреждения навалились непомерная усталость и отупение, да так, что пришлось сесть на землю, свалившись чуть не мешком — ноги не держали.
— Вам плохо? — спросил кто-то участливо.
— Сигарета есть? — с трудом пробормотал Власов.
— Щас найдем! — пообещал тот же голос.
Власов прикурил от поднесенной зажигалки, сильно затянулся, чувствуя, что отпускает понемногу. Его как бы выключило от происходящего вокруг — людей, их действий, событий, — догнало. Нормально!
— Знаешь, Игорь, — услышал он над собой голос Кондратьева, — открою тебе секрет: чудеса в нашем деле частенько случаются! Вот как она оказалась в конце автобуса? А? Вопро-ос!
Власов пожал плечами, еще раз глубоко затянулся, выпустил дым, затушил, ткнув в землю бычок, тяжело поднялся на ноги и задал самый главный вопрос, пульсировавший в голове с момента, когда увидел ее глаза:
— Как она?
— Тяжелая, — вздохнул Кондратьев. — Но живая. Ее и тех двух тяжелых девочек бортом в нашу областную клинику отправляем.
— Хорошо, — кивнул Власов, — спасибо, Василь Кузьмич.
— Сбрендил, что ли? — возмутился Кондратьев.
— Наверное, — невесело усмехнулся Власов.
— Говоря по-научному: постстрессовый синдром, а по-простому: отходняк обыкновенный.
8 
