Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
44 
— А почему она попадет непременно в пасть? Может, совсем в другое место, хе-хе-хе!
— От карающей длани господа Муллера ему не уйти! — покачал головой бородатый старик.
— Злого бога поймали в сеть!
— Что же он с ним сделает?
— Утопить его надо!
— Повесить!
— Задушить!
— Тоже нашлись советчики, всеведущему советы даете!
Это произнес поймавший Брока великан. Его так и распирало от гордости. Ревниво охраняя свою добычу, он ходил вокруг, как зверь, готовый к прыжку. Но в это время пестрое кольцо зевак разорвалось и образовало коридор — от сети до дверей.
Вошли два человека. Первый — высокий старик с красивым, благообразным лицом человека моложавого и цветущего. Из-за орлиного носа и жестких синих глаз он здорово смахивал на переодетого в штатское военачальника. Толпа перешептывалась, все взгляды устремились на него. А за ним — о ужас! — идет слепой Орсаг с линзами на висках.
Военный твердой, уверенной поступью прошагал по людскому коридору, подошел к самой сети и небрежно, будто мешок с грязным бельем, пнул ее ногой. Потом спросил Орсага:
— Как он выглядит?
Брок задрожал.
Неужели этот слепой меня видит? Ведь я сам не знаю, как выгляжу! Вдруг мне сейчас об этом скажут? Боже мой, как я боюсь этих круглых линзочек, они вонзаются в мою душу! Я боюсь, боюсь глянуть в них!
А слепой Орсаг уже подкручивает колесики за ушами, наводит на резкость. Волосатый гигант первым нарушает всеобщее молчание, задает вопрос, который у всех на языке вертится:
— Ну, Орсаг, скажи — во что он одет?
— Он вообще не одет! Он голый!
— Голый!!!
— О-о-о-о!.. — Сердечки дамских губок от ужаса округляются.
— Какое бесстыдство!
Одна из дам, с напудренным бюстом, выпирающим из глубокого выреза, падает в обморок.
Другие бросаются прочь.
А Брок ликует!
Слепой не видит моей одежды! Какое счастье!.. Ведь у меня в кармане бумажник с документами! Если б Орсаг его увидел, мне конец!..
Орсаг между тем приблизился к Броку, чтобы получше рассмотреть его.
— Он весь белый! Белые глаза, белые губы, белые волосы! Думаю, у него и кровь белая! — Профессиональным жестом барышника он раскрыл Броку рот и сказал: — Ему тридцать лет.
К тому времени женщины успели опомниться. И опять подошли ближе.
— Он красивый? — спросила брюнетка с цыганскими глазами.
— Что за вопрос, Лаура, милочка! Ведь он же голый!
— Ну зачем же сразу думать о самом худшем…
— И вы, графиня, смеете…
— По-моему, он прячет свою наготу куда надежнее, чем многие из нас!
— Да ведь он совсем не одет!
— Вы его так себе представляете?
— Какая богатая фантазия!
— Кандалы! — прогремел военный, обращаясь к волосатому гиганту; голос его перекрыл общий шум, словно на мостовую упала тяжелая чугунная цепь. Приказ немедля исполнили.
XXXV
Опять все начинается с лампочки. — Петр Брок держит слово. — Ночь, планы, побег. — Распадается королевство — Не будет счастья в мире, пока стоит Муллер-дом
Брок лежит в полузабытьи, прикованный ногами и руками к бездонной тьме. Нет в этой глубокой пропасти ни дней, ни ночей. Лишь изредка вспыхивает желтый огонек, тускло освещающий трухлявые чердачные балки…
Помещение это, полное серых балахонов, — уже во сне. У Брока неожиданно появилось и тело, отчетливо видимое, измученное болью, прикрытое вонючими лохмотьями.
Время от времени, пробудившись от таких снов, Брок неизменно благодарил бога за то, что у него вообще нет тела, что он — лишь голос, пойманный в сети…
И вдруг бездна, где нет ни времени, ни пространства, разом исчезла. Вспыхнул свет, а вместе с ним вернулось пространство, ограниченное белыми стенами. И тотчас послышался голос:
— Милый мой, любимый, где ты?
Принцесса!
Ее рука еще на выключателе, а глаза уже нашли его, Брока.
Она в черном, как и в первый раз, когда он увидел ее у окошка «Вселенной».
— Принцесса!
Путы спали, он с наслаждением потянулся, выпрямил ноги, напряг мышцы.
— Идем!
Она взяла его за руку, и они осторожно, на носках, вышли из комнаты.
Центральный лифт.
Темные коридоры, мертвые лестницы, и снова — залы, залы…
Но в руке у принцессы сияет электрическая звездочка, указывающая путь своим единственным лучом.
44 
