XXV

Лицо принца Ачоргет. — Глаз Муллера в спальне принцессы. — Лифт в Гедонию. — Снова желтый огонек

Когда Брок прибежал к принцессиной вилле и стал сквозь прозрачные стены заглядывать в комнаты, оказалось, что все они занавешены изнутри шелковыми шторами, ниспадающими с золотых карнизов до пола. Из одной комнаты с лазурно-голубыми гардинами доносились два голоса — мужской и женский. В узкую щелку между занавесями Брок увидел сидящую принцессу, а напротив нее, на турецком диване, — мужчину.

Подкрасться к этой комнате, неслышно приоткрыть стеклянную дверь, скользнуть между складками шторы прямо на глазах у незнакомца — все это Брок проделал ловчее и проворнее, чем сам ожидал. Очутился он в будуаре.

Лицо, которое он увидел на голубом фоне занавеси, по меньшей мере вызывало удивление. И формой, и пропорциями оно отличалось от человеческого лица и могло появиться на свет разве что на какой-нибудь иной планете.

Само по себе оно, может, и было прекрасно, как прекрасна голова лошади, но в соседстве с привычным человеческим лицом повергало в изумление.

Это была физиономия необычайно узкая и длинная. Нос в профиль круто горбатился, словно клюв попугая. Глубоко посаженные глаза переливались желтым, зеленым, коричневым и синим, как бы обладая способностью по желанию менять цвет. Гладкая верхняя губа прямо-таки поражала своей непомерной длиной. Два седых клинышка элегантно подстриженной бородки были явно приклеены. Этот человек головы на две возвышался над принцессой; ноги у него были длинные и тонкие. Одежда на незнакомце — из белого шелка, как у теннисиста.

— Все зависит от вас, — говорил он, — ведь обо всем можно еще забыть. Ваш побег, принцесса, был смешон, но вызвал у Великого Муллера уважение к вам…

— А как он узнал о моем побеге?

Принц Ачорген сочувственно усмехнулся:

— Разве он не всеведущ? Неужели вы всерьез думаете, что ускользнете от его всевидящего ока? Он наблюдал ваш побег, следил за каждым вашим шагом точно так же, как сейчас наблюдает за нами со своего неба…

Ачорген с лицемерным благочестием указал на потолок, на круглую стеклянную линзу.

— Это и есть его око? — ужаснулась принцесса.

— А как же! На всех этажах, во всех комнатах он смотрит на свой народ, днем и ночью…

— Но ведь и у меня в спальне есть такой же глазок в потолке! — вскричала принцесса. — Какое бесстыдство!

— Но разве бог может быть бесстыдным, он же всевидящ. Конечно, он заглядывает и в вашу спальню, так же как во все спальни Муллер-дома! Вы не должны его стесняться именно потому, что он знает вас так же хорошо, как муж жену, хотя он ни разу еще к вам не прикасался. Но теперь ему захотелось это сделать. Вы снискали его расположение! Идемте! Я поведу вас к нему!

— Никогда! — воскликнула принцесса, растерянно, словно в поисках спасения, озираясь по сторонам.

— Вы горды, — сказал Ачорген, и его глаза потемнели. — Таких женщин в Муллер-доме немного! А Муллеру как раз они и нужны. Танцевать вам больше не придется. Он предлагает вам полную свободу передвижения по всем этажам! Вы будете блаженствовать в райских уголках Гедонии, лишь обещайте ему одну-единственную ночь!

— Лучше смерть, — мрачно ответила принцесса.

— Именно такого ответа и ждет Муллер! Если б вы бросились к нему в объятия, он отшвырнул бы вас! Он обожает сопротивление, мятежи, измены, и не только у мужчин, но и у женщин! Он будет добиваться вас, пока вы будете упорствовать. А когда получит свое, то в лучшем случае посвятит вам одну из улиц…

Принц Ачорген поставил на стол, прямо под параболической линзой в потолке, маленький бронзовый светильник, поднес к нему спичку, и тотчас из светильника вырвалось пламя, а круглое окошко подернулось сизой пеленой.

Неожиданно принц, подняв голову к потолку, разразился злорадным хохотом. В глазах его блеснул зеленый огонь.

— Итак, моя милая, прекрасная Тамара! Огисфер Муллер на десять минут оглох и ослеп! Мы можем делать все, что нам заблагорассудится, — он не увидит… Не бойтесь Муллера, пока я с вами! Лишь я могу вырвать вас из его когтей! Видите? Ради одной вашей ослепительной, царственной улыбки я готов предать своего Повелителя!

  33