очень нудно 
8 
– Да, видать, солнце весь день палило. Вывеску тебе конкретно напекло. Ну и рожа у тебя, фраерок, гы-гы... Как звать-то тебя?
– Ролан.
– Кликуха, что ли, такая?
– Нет, имя.
– А меня Гордеем кличут...
– Будем знакомы.
– Да мне твое знакомство ни к чему. Ботва ты... Или нет? Чем по жизни занимаешься?
– На радиозаводе работаю.
– На чужого дядю задарма горбатишься?.. Да ты еще и лох по жизни...
Ролану стало обидно. Авторитет Саша его за лоха держит. Этот уголовник в том же ключе о нем думает... А может, он в самом деле лох? Ведь за спасибо непонятно на кого работает. Как будто нет у него никакой гордости... А у бандитов да у всяких прочих гордость есть. Потому как власть у них, деньги, машины. И чужие жены к ним тянутся. Такие сучки, как Венера...
Да, Венера сука. Но ведь и за Роланом вина есть. В глазах жены он неудачник. Да и в собственных глазах – лежачий камень, под который вода не течет. Нет у него ничего. И ничего не будет. А Венера не та баба, которая мечтает всю жизнь прожить в шалаше. Ей такой рай не нужен. Поэтому и спуталась с бандитом...
– Слышь, мужик! – откуда-то издалека донеслось до Ролана.
Он открыл глаза, через силу повернул голову в сторону Гордея, болезненно глянул на него.
– Слышь, ты же загнешься так. В больничку тебе надо...
Уголовник считал его лохом, ничтожным существом. Но при этом проявил участие. И даже заботу.
– Эй! Начальник! – не поднимаясь со скамьи, заорал он. – Давай сюда! Человек загибается! Счас ласты склеит! Будешь отвечать!..
И менты откликнулись на его призыв. Их было двое. Старшина, на которого наехал Гордей. И мордастый лейтенант с копной рыжих волос. Глубокая ночь, самое время досматривать седьмой сон, а им, бедным, бдеть приходится. И развлечений нет – скучно. Но, видимо, Гордей подал им идею, как позабавиться. Поэтому в камеру они вломились с дубинаторами наперевес.
Но наехали не на Гордея. Видно, чуяли опасность с его стороны. Зато Ролан казался им беззащитной овцой. Потому и решили отыграться на нем.
Да только просчитались менты. Ролан не хотел быть больше лохом. И силы в нем были, чтобы дать отпор подлецам в погонах.
Старшина замахнулся, чтобы проверить на прочность его голову. Но Ролан резко пошел на сближение с ним, правой ногой зафиксировал его левую ногу и одновременно с этим ударил подушечкой ладони снизу вверх в подбородок. Мент рухнул как подкошенный, головой сотрясая бетонный пол. С лейтенанта он сорвал фуражку и, закрывая ею лицо, нанес удар коленом в живот. Бросок через бедро. И добивающий удар в голову...
Ролан вырубил обоих ментов. Но им на помощь уже бежал автоматчик. Он не стал заходить в камеру. Через решетку направил на Ролана автомат и заорал как резаный:
– Стоять! Мордой к стене!
Во взгляде столько же бешенства, сколько и страха вперемешку с растерянностью. В таком состоянии он запросто мог нажать на спусковой крючок. Ролан решил, что не стоит пытать судьбу, и выполнил команду.
А спустя минуту в камеру вломились дюжие ребята в камуфляже. Все с теми же «демократизаторами». С ходу сбили Ролана с ног. Но на этом все прекратилось.
– Отставить! – остановил их чей-то грозный окрик.
В камеру входил офицер в форме с погонами майора. Знакомое лицо... Да, Ролан хорошо его знал. Гриша Осохин. В одной секции с ним когда-то занимались. Правда, тогда он был капитаном...
– Так, что здесь происходит? – строго спросил он.
Ответом ему послужили медленно поднимающиеся с пола лейтенант и старшина.
– Кто? – нахмурил брови Осохин.
Ему показали на Ролана. Он внимательно всмотрелся в его разбитое лицо. Неужели узнает?
– Тихонов?
– Да.
– Так, давайте задержанного ко мне в кабинет! – распорядился он.
Гриша мог бы уйти, дождаться Ролана в своем кабинете. Но, похоже, он понимал, что в пути его просто-напросто могут убить. Поэтому задержанного вели к нему в кабинет под его личным контролем. Из камеры мимо дежурной части через вестибюль по лестнице на второй этаж... И даже при этом по пути Ролан схлопотал от конвоиров два болезненных тычка по почкам.
Наконец он оказался в кабинете Осохина.
– Тихонов, если не ошибаюсь? – уточняя, спросил Гриша.
– Он самый...
– Нехорошо поступаешь, Ролан. Наших сотрудников избил... Разве ты для этого у Петра Ивановича занимался?
– Сам знаешь, что не для того... Знаете... А то, что избил кого-то... Меня самого избили. Бандиты. В ресторане. На улицу подыхать выбросили. Без сознания лежал... Мне в больницу нужно, а меня в отделение. Еще и добить хотели...
8 
