Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
47 
- Яроми-и-и-и-ир!!! - приложил ладони ко рту Иван, озираясь по сторонам и с запозданием соображая, что понятия не имеет, с какой стороны пришел. - Яроми-и-и-ир, ау-у-у-у!!!
- Ну чего орешь, чего ты опять орешь? - бесшумно выскользнул из-за дерева оборотень. - Тут я, тут… Пошли, я там избушку нашел охотничью… Развалюшка, но ночку переждать сгодится.
- Как нашел-то? - обрадовался Иван.
- Вестимо как - по запаху… Леший тебя за собой увел, а от меня отвязался - сразу и нюх вернулся, и блукать перестал… А силы я и так ножом восстановил…
- Не зря, значит, я за этот нож палец-то потерял? - невольно коснулся обрубка на руке княжич.
- Не зря. Это, Иван, нож особенный - силы восстанавливает, супротив порчи помогает, от колдовства дурного защищает…
- Волшебный, значит? А это все, или еще чего могет?
- Ну, если им человека пырнуть, так кровь потечет, а может и смерть приключиться… - рассеянно ответил Яромир. - Тоже полезно иногда. Колбасу, опять же, резать можно при случае… Отцовское наследство, не заяц чихнул… Чай, помнишь, кто у меня батька-то?…
- А я зато Рюрикович, - обиделся Иван. - Где там твоя избушка?
На небольшой поляне, притулившись под елью-великаншей, и в самом деле стояла крохотная промысловая избушка - вероятно, охотники из близлежащей веси срубили себе домик для зимней охоты. Беличьи, куньи, лисьи меха особенно хороши в снежную пору, после линьки - именно в эту годину их и нужно добывать.
Но зимнее время еще не пришло. Птичьи стаи уже собираются в теплые края, все чаще в небе слышно прощальное курлыканье, листья на деревьях пожелтели, но до первого снега пока что далеко.
В стылой избе было холодно. Яромир остановился на пороге, постучал по косяку и хмуро сказал:
- Дедушка-соседушка, пусти переночевать на одну ночь, сделай такую милость…
Возражений не последовало. То ли домовой ничего не имел против, то ли вовсе его не было в этой развалюхе.
В любом случае традиции были соблюдены, и путники вошли внутрь. Оборотень плотно запер дверь, проверил петли, прошелся пальцами по мху, утепляющему потолок, и устало выдохнул:
- Ночуем здесь. Ты таганом займись, а я выйду ненадолго…
- Зачем? - нахмурился Иван, вытаскивая несколько полешек из груды в углу.
- По нужде! - огрызнулся оборотень, исчезая за дверью.
Вернулся он довольно скоро. Княжич уже развел костер и теперь лениво грыз печеное яблоко. Яромир уселся рядом, порылся в котоме и принялся за нехитрую ужину - вяленого карпа с репой.
- Сыр будешь? - предложил Иван. - Хороший.
Оборотень что-то пробурчал, но отказываться не стал.
Каменка в лесной хижине отличалась приличными размерами. Дров требовалось мало, и нагрелась изба довольно быстро. Вместе с потуханием углей исчез и угар. Яромир закрыл дымоход в стене, и стало тише. Снаружи по-прежнему бушевали ветер и дождь, но здесь, внутри, было тепло и уютно.
- Спасибо тому, кто эту избу строил… - добродушно сказал Иван, укладываясь на нары. - Да, постеля, конечно, не княжеская, ну да ладно, мы не гордые…
Яромир его примеру не последовал. Он уселся за столом и настороженно глядел на дверь, время от времени шевеля ушами. Иван завороженно глядел, как он это проделывает - он и сам одно время пытался научиться ими шевелить, но так и не преуспел. А у оборотня это выходило лихо - фись!… фись!…
- Меня научишь?… - с надеждой попросил княжич.
- Не-а, - лениво ответил Яромир. - Спи давай.
- А ты чего? Так и будешь всю ночь куковать?
- Так я ж оборотень, - пожал плечами Яромир.
Иван задумался. Потом осторожно спросил:
- И?…
- То ли не знаешь?… У оборотня тела как бы два. Пока я волк - человек спит. Пока человек - волк отдыхает. Весь день на четырех лапах бегал, человечья личина отдохнула вволю, вот спать и не хочется. Ночку человеком посижу - а к утру опять волк бодрый, беги куда хочешь. А человек - снова спи-отдыхай.
- Ишь как мудрено-то все… - наморщил лоб Иван. - Это ты чего, выходит, вроде как двоедушник?
- Вроде того… только все наоборот. У двоедушника две души в одном теле. А у оборотня - два тела при одной душе. У меня и раны потому быстро заживают - раненая личина из здоровой силу черпает, через нее лечится. Давай, спи уже…
А княжич и без того храпел вовсю. Да громко так, залихватски, от души! Рев водопада?… Громовые раскаты?… Горный обвал?… Нет уж - если вы не слышали храпа Ивана, сына Берендеева, вам неведомо, что такое настоящий шум!
47 
