Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
25 
- Ишь, какой! - возмутился Иван.
- А ты думал?… У него, сам видишь, характерец имеется, не хуже человечьего…
- Ладно, добудем ему ножны… - задумчиво поглядел на меч княжич. - Слушай, а я вот чего-то понять не могу…
- М-м-м?…
- Говоришь, Росланей-великан десяти сажен росту был?
- Ну. И что?
- Да как-то оно не того… - почесал в затылке Иван. - Во мне даже одной-единственной сажени нет, а мне этот меч как раз по руке, будто под меня и делали… Как же им этакая орясина сражалась? Он же у Росланея в руке не больше щепки должен был быть…
Яромир озадаченно нахмурился. Посмотрел на переливающийся радугой Самосек. Перевел взгляд на глупо моргающего Ивана. Снова на Самосек. Снова на Ивана. Действительно, как-то странно - чтоб такой великанище, да вдруг обычным человеческим мечом рукопашничал… Такому впору сосну вместо копья ладить, столетний дуб вместо булавы пользовать…
- Да, не то что-то… - признал он. - Тут, поди, сам Родомысл[23] не додумается - как такое могло быть… Выходит, врет где-то сказание… Только вот поди угадай, где именно, и как у них по правде дело было…
- А ты не знаешь?
- Я - не знаю. Да ладно, бес с ним! Встретим кого-нибудь, кто сам там был - да вот хоть того же Кащея! - так у него и спросим. А пока - чего зря голову ломать?
Солнце уже коснулось небозема краешком, когда огромный серый волк с всадником на спине вновь выбежал на лесную тропу. Трава едва заметно приминалась могучими лапами - он словно бы не бежал, а летел над землей. Всадник бережно баюкал в ладонях булатный клинок, еле заметно мерцающий в вечернем сумраке.
- Слушай, а мы туда едем? - забеспокоился Иван, не узнающий окрестностей. - Ратич отсюда на полуночь лежит!
- А ты зачем к брату? - ответил вопросом на вопрос Яромир. - Просто в гости?
- Не-а! - гордо вытянул подбородок Иван. - Самобрат мой старший, Глебушка, повторно жениться надумал! На носу-то у нас что, а?…
- Грязь у тебя на носу, - рассеянно ответил волколак, повертывая голову к седоку. - В земле измазался, что ли?
- Да я не про то! - обиделся Иван, утираясь рукавом. - Осенний мясоед у нас на носу - самое время невесту под венец вести. Хочет, чтоб мы с Игорем ему сватами были - батька-то наш уж помер, дядья с крестными тоже все… Я сначала до брата, потом обратно в Тиборск, а оттуда со свадебным поездом, со свахами да дружками - во Владимир…
- У князя Всеволода дочку сосватать решили? - сразу догадался Яромир. - Думаешь, отдаст?
- А чего б ему не отдать-то?! - возмутился Иван. - Все уж давно обговорено! Чай, не золотарь деревенский сватается - великий князь тиборский! Наш Тиборск, может, и победнее их Владимира будет, да только у Всеволода этих дочек четыре штуки! Да сынов аж восемь!
- И еще двое в младенчестве померли, - лениво добавил Яромир.
- Во-во! Куда ему столько - с кашей съесть? Чем наш Глеб его дочке не жених?
- До Покрова дня свадьбы не играют, - задумчиво заметил оборотень. - Еще почти три седмицы.
- Ну так куда торопиться-то? Игорь вот тоже недавно женился - в летний мясоед, аккурат после Петрова дня… Погощу у них с Василисой седмицу-полторы, а там уж двинемся, благословясь…
- Понятно… Ну, раз уж ты никуда не торопишься - сослужи-ка мне, Иван, еще одну службишку… Из принады подлой ты меня вызволил - ну так доведи дело до конца, а я уж тебе век благодарен буду, сполна за помощь отплачу, не сомневайся. Надо же меч твой новый в деле опробовать, а?
- Конечно, надо! - согласился княжич, поглаживая рукоять. - Что за службишка?
- Да пустячок… - усмехнулся Яромир. - Ножичек один возвернуть… украденный… Как раз для Самосека работенка…
Деревья впереди расступились, открывая еще одну поляну. С одного конца к ней примыкало травяное болото, с другой - сплошной угрюмый ельник.
А в самой середке возвышалось удивительное и жутковатое строение - почерневшая ветхая изба на огромных куриных лапах.
Глава 5
Ночь выдалась прохладная и ветреная. Весь Ратич сладко спал. Над кремлем разлилось дремлющее умиротворение, в княжеском тереме царила тишина и спокойствие.
Два пожилых гридня, сторожащие княжеские хоромы, сонно клевали носами. Тяжелые остроконечные шеломы лежали на полу - и так уже плеши из-за них, окаянных! Конечно, окажись здесь князь или воевода - досталось бы стражам на орехи, да только воевода сейчас третьи сны видит, а князь вовсе незнамо где. Может, и помер уже…
25 
