Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
196 
Хэммонд на секунду прикрыл глаза.
— Я вижу, вы с Престоном неплохо пообщались, — сказал он, постаравшись придать своему голосу самый ироничный оттенок.
Мейсон расхохотался так, что у Хэммонда чуть не лопнули барабанные перепонки.
— Ты же знаешь своего отца, он умеет быть настойчивым. Например, вчера вечером он угощал всех в нашем клубе и .
— Понимаю, — сердито пробормотал Хэммонд. — Вы бы хоть обо мне подумали!
Впрочем, он знал, что сам во всем виноват. Хэммонд совершенно забыл о недавнем разговоре с отцом, а между тем ему следовало задуматься еще тогда. Престон никогда не позволял картам ложиться как попало и старался снять колоду так, чтобы все тузы достались ему. Его маневр с раздачей денег жителям острова Спаркл выбил из рук Хэммонда главное оружие, так что теперь Престона было практически невозможно привлечь к ответственности. Он и сам прекрасно это понимал, но, как видно, все же решил подстраховаться на случай, если Хэммонд все же начнет расследование. Престону очень хотелось, чтобы его сын оказался в кресле окружного прокурора. Очевидно, он рассчитывал, что Хэммонд не захочет скомпрометировать себя, публично объявив преступником родного отца.
Что ж, с каждым днем ставки росли, но теперь Хэммонд был готов принять вызов.
— Ладно, шеф, мне действительно нужно бежать, — сказал он. — Еще раз извините.
— Извиняю. Только не забудь про пять часов.
— Не забуду, шеф.
Глава 36
Лоретта слегка пошевелила ногами. Вот уже полчаса она держала их в тазу с холодной водой, но отек даже не думал спадать.
— Старость — не радость… — проворчала она недовольно, хотя никогда не считала себя старой. Просто она слишком долго пила и испортила себе сердце, сосуды и печень. И еще, возможно, почки, но сейчас ей не хотелось об этом думать. Проще было свалить все на возраст. Стариков все жалеют. Пьяниц — презирают.
— Ты уже встала, мама? — спросила Бев, заглядывая в комнату. — Я думала, ты поспишь подольше.
— Просто у меня еще много всякого на уме, — отозвалась Лоретта и пристально посмотрела на дочь. — Ты уверена, что утром на автоответчике не было никаких сообщений? — спросила она. — Может быть, он испортился?
— Нет, он не испортился, — ответила Бев с виноватым видом. — Мистер Кросс оставил для тебя сообщение, но я не захотела передавать его тебе.
— Что он сказал?! — Лоретта так и подскочила.
— Он сказал, что человек с ярмарки ему не нужен.
— Ты уверена? — Лоретта уставилась на дочь с явным недоверием.
— Да, он так и сказал “с ярмарки”.
— Нет, я имела в виду, что он ему не нужен.
— Он так и сказал, — подтвердила Бев. — Именно это меня и обидело. Ты пропадала где-то всю ночь, работала для него, а ему, видите ли… Эй, мама, осторожнее! Ты зальешь водой ковер!
Но Лоретта уже стояла, уперев руки в бока и широко расставив ноги.
— Да он что, с ума сошел?! — воскликнула она.
* * *
Бобби Тримблу очень не хотелось в тюрьму. Попадать туда не входило в его планы. В тюрьме было паршиво. Тюрьма — это место для неудачников. Быть может, она худо-бедно годилась для прежнего Бобби, но нынешнему мистеру Тримблу в ней было не место.
Всю ночь он делил камеру с каким-то пьяницей, который оглушительно храпел и так часто портил воздух, что Бобби едва не задохнулся. Единственное, что хоть как-то его поддерживало, — это надежда, что утром его отпустят. Так, по крайней мере, обещали Бобби детектив Смайлоу и та чернявая сука из прокуратуры. Только одна ночь, сказали они ему, и ты выйдешь на свободу.
Но утро наступило, а за ним так никто и не пришел. Бобби, однако, не собирался сносить все это спокойно. Он выражал свои жалобы часто и громко, он ругался и тряс решетку, но это ни к чему не привело. Между тем часы шли, и Бобби все больше поддавался унынию.
Похоже, ему не удалось добиться своего. Эти двое его попросту надули.
Теперь Бобби понимал, что дела с самого начала пошли не лучшим образом. Кто-то весьма некстати пришил Петтиджона, на что он, честно говоря, не рассчитывал. Разумеется, Бобби никогда не считал себя святым, но никакого отношения к убийству он иметь не хотел. То, что он выставил Юджин виновной, его ни в малейшей степени не беспокоило. Главное, чего он хотел добиться, — это вырваться на свободу. Правда, Смайлоу предупредил его, что до суда над Юджин он должен оставаться в городе, ежедневно отмечаться в полицейском участке и вообще вести себя тише воды ниже травы. Никаких женщин. Никаких вечеринок. Никаких наркотиков. Никаких развлечений…
196 
