60 
Беременность омолодила Дебру. У нее не было никаких неприятных, неизбежных в ее положении ощущений, и она клялась, что никогда не чувствовала себя лучше. Она была полна энергии. Каждый день они с Диллоном восхищались малейшими изменениями в ее теле. Эта новая близость углубила их любовь.
Чтобы как-то убить время до рождения ребенка, Дебра записалась в кулинарный кружок, занятия в котором проходили совсем рядом с их домом. В кружке было четыре женщины и двое мужчин, все пенсионного возраста. Все вместе с бабушкой-поваром они суетились вокруг Дебры, как наседки. С началом занятий она проводила дни либо в кружке, либо на крошечной кухне, где готовила то, чему научилась, либо в хождениях по близлежащим рынкам, покупая необходимые продукты, чтобы потом проверить свои кулинарные способности на Диллоне. Она возвращалась домой, нагруженная покупками, и поднималась наверх на том подозрительном лифте, которым Диллон запретил ей пользоваться.
В тот день она чуть было не попалась, так как пришла домой буквально за несколько минут до возвращения Диллона. Он сейчас же обнял ее и крепко поцеловал в холодные губы. Затем, улыбаясь, сказал:
— Поехали в Швейцарию?
— В Швейцарию?
— Ты что, не знаешь, что это одна из стран, которая граничит с Францией? Козы и Хейди, Альпы и снег, йо-до-ла-ди-хо!
— Да знаю я Швейцарию! Помнишь, как мы провели субботу и воскресенье в Женеве?
— Там в нашей комнате было зеркало на потолке.
— Так ты и это помнишь?
— Как же я мог забыть? — проворчал Диллон, вновь потянувшись к ней. Их губы слились в поцелуе.
— Нам не нужно зеркало на потолке, — прошептала Дебра, когда они наконец отпустили друг друга.
— Но я должен уехать из города и отпраздновать.
— Отпраздновать что?
— Сегодня я уволил Хаскела Сканлана.
Улыбка Дебры пропала.
Диллон рассказал ей, что произошло.
— Мне чертовски не хотелось идти на конфликт, но он меня вынудил. — Он вгляделся в обеспокоенное лицо. — Ты считаешь, что я поступил неправильно?
— Я считаю, что ты поступил совершенно правильно. К сожалению, мое мнение не имеет того веса, которое имеет мнение самого Пилота.
— Именно поэтому я хочу сегодня уехать в Швейцарию. Если он согласится с моим решением, мы проведем эти дни в Альпах. Если отменит, мне придется уйти из принципа, и в таком случае мы больше не сможем позволить себе поездку в Швейцарию. А если он уволит меня, ехать все равно стоит. Поэтому, пока я еще не лишился заработка и чувствую себя превосходно, пошлем все к черту и уедем.
Они сели на экспресс до Лозанны, затем пересели на другой, до Церматта. Они шутили со студентами, болтали с бабушкой из Монтре, которая вязала шапочку для своего десятого внука, поедали припасы, которые Дебра предусмотрительно взяла с собой.
Диллон пил крепкое красное вино из бутылки, которую предложил ему один из студентов, но отверг затяжку марихуаны. Когда парочка напротив начала целоваться, Диллон и Дебра спросили друг друга, а почему бы и нет. И целовались, пока не уснули.
В Церматте Диллон катался по очень крутым склонам. Беременность Дебры не позволяла ей этого, поэтому она утешала себя прогулками по магазинам и разглядывала толпы богатых туристов. Вместе с Диллоном они покатались на санях, запряженных лошадью, объедались сырным фондю, плотным темным хлебом, белым вином и швейцарским шоколадом.
На обратном пути в поезде Диллон прижал ее к себе и положил ее голову себе на плечо.
— Это был наш настоящий медовый месяц.
— Чем тебе не понравилась наша поездка на Бермуды?
— Нет, все было прекрасно. Но тогда ты была только моя молодая жена. Сейчас ты моя настоящая жена. — Он просунул руку под ее пальто и положил ее на большой живот Дебры. — Я люблю тебя.
Пока они ждали в Лозанне, чтобы пересесть на другой поезд, Дебра купила пачку аспирина.
— Что случилось?
— У меня болит горло.
Остаток пути до Парижа она спала урывками, все время просыпалась от боли.
— Больно глотать, — жаловалась она. Диллон приложил руку к ее лбу.
— Ты вся горишь. Выпей еще аспирина.
— Не хотелось бы, пока не поговорю с врачом. Может быть, это не очень хорошо для ребенка.
Когда они добрались до Парижа, Диллон был уже не на шутку встревожен, хотя Дебра и уверяла его, что горло заболело только из-за горного воздуха.
Проявляя чудеса ловкости, Диллон пробирался сквозь утренние автомобильные пробки, чтобы скорее привезти ее к врачу-акушеру. Они подъехали к его кабинету как раз к началу приема. Медсестра заботливо провела Дебру в смотровой кабинет и попросила Диллона подождать в холле. Ему это не понравилось, но он ждал. Ожидающие приема пациенты отводили от него глаза, и он понял, что, наверное, выглядит как бродяга: он не брился за время поездки и совсем не мог спать в поезде. Наконец его пригласили в кабинет врача.
60 
