очень нудно 
2 
Казалось, что вкладываемая десятилетиями в души людей энергия уничтожения в слепой ярости, подобно вырвавшейся разрушительной стихии, обрушилась на своих создателей, потерявших контроль над созданным их же руками монстром. Чудовище, выращенное для уничтожения и пожирания соседей, но лишенное этой возможности, бросилось на своих хозяев. Мало тех, кто осознал этот факт достаточно четко, хотя многие понимали это инстинктом, пытаясь повернуть чудовище и его нерастраченную энергию разрушения на периферию страны. И чудовище, лязгая танковыми гусеницами, воя авиационными двигателями, рыча установками «Град», захлебываясь пулеметными и автоматными очередями, изрыгая огонь и смерть, пронеслось по окраинам развалившейся страны, извиваясь, норовя выйти из-под контроля полностью, нацеливаясь на сердце бывшей империи — Москву.
Советская империя за долгие годы своего существования фактически ничем не занималась, кроме производства оружия в совершенно немыслимых количествах. Это диктовалось и безумными идеями ее основателей, и неверно понятой логикой развития мировых процессов, и вечным страхом перед собственным народом, лучшим способом оболванивания которого был признан лязг оружия.
Это было уже не одинокое «чеховское» ружье, обязанное выстрелить в последнем акте только потому, что в первом оно висит на стене. Все четыре стены советского «дома» были завешаны гроздьями самого разнообразного оружия, оно грудами лежало на полу и гирляндами свисало с потолка. По методе Станиславского, оно обязано было начать стрелять, и стрельба началась…
Запылала Средняя Азия и Кавказ, загрохотали орудия в Молдове, танки залязгали по улицам прибалтийских столиц и, практически не останавливаясь, ворвались в Москву в августе 1991 года, завершая целую вереницу своих походов по столицам: Будапешт, Берлин, Прага, Кабул, Тбилиси, Баку, Вильнюс, Москва.
Смертоносная змея закусила собственный хвост, ужас охватил противоборствующие стороны в августе 1991 года при виде разверзшейся перед ними бездны, на краю которой они оказались.
Великая атомная сверхдержава готова была не только развалиться, что с ней уже произошло, но и провалиться в тар-тарары, потеряв последние остатки государственности и превратясь в груду архаических развалин, ощетинившихся ядерным оружием.
Танки и бронетранспортеры, перепахав улицы собственной столицы, воздержались и от стрельбы вообще, и по Белому Дому в частности, где засели сторонники президента Ельцина, готовые, по их собственным словам, защищаться до последней капли крови.
С одного из танков Ельцин, как Ленин с броневика, объявил о начале новой эпохи в истории страны — эпохи демократии, свободы и права, основанной на демократическом, принятом во всех «великих демократиях» мира, разделении властей на исполнительную, законодательную и судебную, на полной свободе печати и слова, общественных собраний и манифестаций. И чтоб никто уже не мог этому помешать, было торжественно объявлено о запрещении и роспуске КПСС, о передаче ее собственности в казну.
Все это внесли в старую сталинско-брежневскую конституцию и торжественно поклялись ее неукоснительно соблюдать, забыв только об одном.
Впрочем, возможно, и не забыли, а просто не знали за неимением опыта. Не знали о том, что «ДЛЯ ТОГО, КТО ЛЮБИТ ДЕМОКРАТИЮ, ТА СОЗДАЕТ ТОЛЬКО ОДНИ ПРОБЛЕМЫ, ДЛЯ ТОГО, КТО ЕЕ НЕНАВИДИТ — НЕОГРАНИЧЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ».
Так и случилось.
Ельцин, Руцкой и Хасбулатов, обнявшись, позировали перед телекамерами всех информационных агенств мира. Это выглядело эффектно, особенно на фоне понуро спускающегося по трапу Горбачева, освобожденного из форосского заключения. Одетый в поношенный пуловер президент СССР сопровождался автоматчиками, по виду которых трудно было сказать: эскорт или конвой.
Каждому школьнику в необъятной стране было известно, что Горбачева предали его ближайшие сотрудники.
Вице-президент Янаев, коварно вознамерившийся стать президентом.
Председатель Верховного Совета СССР Лукьянов, коварно вознамерившийся стать генсеком.
Председатель КГБ Крючков, коварно мечтающий, как и все его предшественники, о личной диктатуре.
Министр обороны — маршал Язов, никому неизвестный генерал, которого добряк-Горбачев, в обход всех законов, сделал маршалом, о чем тот и во сне не мечтал. А став маршалом, видимо, возгордился и коварно возмечтал стать генералиссимусом.
2 
