Последние отзывы

  2  

Это отнюдь не означает, что Пиркс является этаким воплощением торжествующего здравого смысла, прямолинейного и узкого, что он застрахован от потрясений сравнительно низким уровнем психики, несложностью реакций. Его переживания сложны и сильны (особенно в «Терминусе» и в «Охоте на Сэтавра»), а надежность его психики сказывается лишь в том, что в конечном счете все эти резкие колебания психологического потенциала гасятся, уравновешиваются, что Пиркс при любых обстоятельствах быстрее других возвращается к норме.

Обстановка в рассказах о Пирксе обрисована тоже весьма характерно. Способность Лема изображать несуществующий, вымышленный мир с помощью убедительных деталей, вводить в его атмосферу используется здесь для того, чтобы читатель поверил в полную реальность описываемых событий. Испытания, которые проходит Пиркс во время учебы, лунные пейзажи и быт лунной станции, патрулирование в космосе, гибель космического корабля, которую Пиркс наблюдает с борта другого корабля, интерьер старой, заново отремонтированной ракеты, битва на Луне — все это обставлено таким плотным «бытовым» реквизитом, насыщено такими точными и тонкими деталями, которые сделали бы честь мастеру-реалисту, изображающему события из жизни летчика или, допустим, танкиста, шофера, капитана корабля. Лем заставляет поверить в абсолютную реальность не только самого Пиркса, но и его пока несуществующей профессии. И, что особенно важно, в этих рассказах развитие событий поставлено в прямую зависимость от индивидуальных особенностей характера Пиркса, от его поступков, продиктованных этими особенностями.

Несомненно, Крис Келвин, герой «Соларис», или Эл Брегг, герой «Возвращения со звезд», изображены Лемом не менее углубленно и точно, чем Пиркс; к тому же оба эти героя наделены гораздо более яркими и сильными индивидуальностями, да и ситуации, в которых они оказываются, намного сложнее, трагичнее, значительнее, чем те случаи, с которыми имеет дело Пиркс. Но история характера, динамика его развития даны лишь в этом цикле. Это делает рассказы о пилоте Пиркс явлением пока совершенно необычным в фантастике, показывает ее еще не раскрытые потенциальные возможности.

Следует сказать, что в советской литературе аналогичные попытки создать «движущиеся» характеры делают А. и Б. Стругацкие (Юрковский и другие герои трилогии «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею» и «Стажеры» или Горбовский, который встречается читателю в «Возвращении» и в «Далекой Радуге»). Но герои Стругацких эволюционируют в известной степени внешне (даже Юрковский, образ, которого изменяется наиболее явно, почти демонстративно); история характера обрисована тут бегло и отрывочно, психология менее детализирована, чем у Лема.

Совсем по другим принципам созданы «Сказки роботов». По-видимому, свою родословную эта книга ведет от «Одиннадцатого путешествия Ийона Тихого» (оно появилось позже основной книги «Звездных дневников» и у нас пока не опубликовано). Там рассказывается о Главном Калькуляторе космической ракеты, который взбунтовался, не выдержав насмешек, выбросил весь экипаж корабля, высадился на необитаемую планету и там основал государство роботов; своих подданных он сделал сам, выпотрошив для этой цели все нутро ракеты, использовав все наличные материалы. Правда, это государство роботов просуществовало недолго. Но, возможно, Лему захотелось потом представить себе другой вариант: а что, если колонии роботов будут существовать? В самых различных условиях? Если они создадут свою культуру?

Роботы в «Одиннадцатом путешествии» выпускают свои газеты. Пишут и говорят они архаическим языком и отличаются свирепостью — это потому, что Калькулятор использовал в качестве материала для их создания и библиотеку корабля, где было много детективов и книг по истории языка. Роботы эти ненавидят людей, считают их тиранами, которые нещадно эксплуатируют бедных роботов. Очевидно, и в сказки роботов, которые они рассказывают своим «детям», должны были войти мотивы неприязни к людям. Кроме того, там должно быть представление о Конструкторе — причине всех причин. Ну и, конечно, стилизованная под архаику речь, в подражание человеческим сказкам.

«Сказки роботов» частично уже публиковались у нас. В эту книгу вошло семь сказок. Среди них есть не только сказки, «перелицованные» из человеческих («Три электрыцаря», «Советники короля Гидропса», «Сказка о цифровой машине…»), но и написанная в несколько другом, не столько сказочном, сколько ироническом, ключе притча о роботе Автоматее и его друге. Представлены здесь и сказки о конструкторах Трурле и Клапауциусе («Как уцелела Вселенная», «Машина Трурля», «Крепкая взбучка»); впрочем, эти конструкторы тоже роботы, хоть об этом и не всегда вспомнишь: ведут они себя совсем как люди. Конструкторы эти очень полюбились Лему; они появляются и в его новой книге «Кибериада». Они выдумывают там много удивительных вещей, например расправляются с космическим пиратом (который, нападая на корабли, отбирал не материальные ценности, а информацию), создав «Демона второго рода», который отсеивает информацию отовсюду и топит пирата в океане информации.

  2