очень нудно 
62 
Пришел муж, лег на край дивана, накрылся одеялом – все без слов. «Сильная, гордая, умная!» – еще раз напомнила себе Ирина.
– Тебе свет не мешает? – спросила она, не отрываясь от книги.
– Нет.
– Может, я тебе мешаю?
– Может.
«Несчастная, бедная, глупая!» – захлебнулась от паники Ирина. Книга выпала из рук.
– Павлик, ты меня разлюбил?
Он рывком сел на кровати, оставаясь спиной к жене:
– Вот только не надо перекладывать с больной головы на здоровую!
– Какие у тебя отношения с девушкой, из-за которой ты подрался с Данилой?
– Самые близкие.
– Что?.. А?.. О!.. Э!.. – Кроме междометий, Ирина ничего не могла произнести.
– Девушку зовут Вероника, моя сестра.
– Слава тебе господи! – перевела дух Ирина. Она знала о влюбленности Вероники и точно угадала, как обстояло дело. – Вероника пришла к Дане объясняться в чувствах?
– Да.
Ирина встала на колени, подползла к мужу, обняла его, поцеловала в макушку:
– Дорогой мой! Если бы ты знал, как я испугалась! Какой оркестр у меня в голове исполнял…
Павел расцепил ее руки, резко вскочил. Ирина не удержала равновесия и повалилась вперед, громко стукнулась головой об пол, свалилась на бок. Чуть не свернула шею.
– Что ты себе позволяешь? – воскликнула она, барахтаясь на полу.
Павел и не подумал помочь ей встать, отошел в сторону, тряс сжатыми кулаками в воздухе.
– Ненавижу притворство! – прошипел он. – Только попробуй утверждать, что чиста как ангел!
Ирина вскарабкалась на диван.
– Кто-то из нас сошел с ума, – пробормотала она, потирая ушибленный лоб. – В чем ты меня обвиняешь?
– Вот этими глазами, – Павел чуть ли не ткнул указательными пальцами себе в глаза, – я все видел!
– Что видел?
– Как к тебе приходил любовник, как вы под ручку вышли из поликлиники!
– Все?
– А вчера ты с ним поддавала! Пила! От тебя несло, как из кабака! Скажешь, это был не любовник?
– Любовник, – легко согласилась Ирина.
В отместку за падение, за глупые и оскорбительные домыслы, за унизительные подозрения, за треск в собственной голове она хотела проделать с мужем тот же финт, что и он несколько минут назад с «девушкой» и «близкими отношениями». Но когда увидела, как побелело лицо у мужа, затрепетали ноздри, собрались морщинки вокруг безумных глаз, испугалась и быстро заговорила:
– Любовник моей матери! И коньяк я пила с ней! В лечебных целях! А сегодня Толик, материного приятеля зовут Анатолий Витальевич, пришел в поликлинику, озабоченный ее здоровьем…
– Думаешь, нашла хорошую отмазку? Откуда ни возьмись, как с пальмы спрыгнула, нарисовалась твоя давно умершая мамочка! Но о том, что она жива и по стечению обстоятельств проживает на твоем участке, ты, сама призналась, знала давно!
– Это не отмазка! Это правда!
– С твоей стороны было бы честно и порядочно не юлить, а признаться!
– В чем, скажи на милость, я должна признаваться? В том, что мой муж параноидальный ревнивец?
– Мои качества мы обсудим в следующий раз!
– Как ты не поймешь, ведь обижаешь меня и унижаешь своими подозрениями!
– Не надо! – погрозил Павел пальцем. – Не надо проделывать со мной женских штучек! И слезы не помогут! Лимит рыдающих девушек на сегодня исчерпан!
Ирина не заметила, как по щекам потекли слезы. Павел был точно каменный, не достучаться. В его сознании, вдруг ставшем железобетонным, имелся только один вход – для плохих новостей, подтверждающих его догадки. А для хороших вестей входа не было, они перестали восприниматься. Ирина не могла применить свою излюбленную тактику: сдаюсь на милость победителя! Это бы означало подтверждение вымыслов Павла.
Николая Сергеевича разбудил грохот в соседней комнате. А через секунду послышался крик Ирины: «Что ты себе позволяешь?»
Николай Сергеевич испуганно замер, затаил дыхание. За стенкой ссорились дети. Они не кричали во весь голос, знали об отличной слышимости. Доносилось только тревожное «бу-бу-бу», но иногда, наверное, забывались, и Николай Сергеевич улавливал отдельные слова.
Он надеялся, что буря утихнет сама собой, но не тут-то было. И Николай Сергеевич решил вмешаться.
Он предстал на пороге комнаты, сложил молитвенно руки на груди и произнес:
– Милые мои! Не надо ссориться! Пусть будет еще один ребенок! Я его воспитаю!
– Ребенок? – опешил Павел. – Ты беременна? – повернулся он к жене. – Хорошенькое дело! Я узнаю последним! И от тестя!
62 
