Последние отзывы

  167  

Миклош даже не пытался понять Хранью. С головой у нее большие проблемы, раз прячется в таком убожестве. Если уж убегать, то сразу и как можно дальше, а не крутиться у него под ногами.

Рыцарь ночи медленно прогуливался по двору, в котором росло три старых покореженных временем дерева. Возле них стояли переполненные мусорные ящики, припорошенные снегом, а рядом какой-то умник устроил детскую площадку – сиротливая сине-красная горка была занесена снегом. Все остальное пространство дворика занимали ржавые, облезлые автомобильные ракушки.

Неслышно ступая, подошел Йохан и процедил в бороду:

– Они там.

Господин Бальза, поежившись от холода, поднял воротник пальто и кивнул:

– Приступайте.

– Пленные вам нужны? – ученик вытащил из кармана рацию.

– Не думаю, – после некоторого молчания ответил нахтриттер. – Впрочем… если получится, хотелось бы на них посмотреть.

Господин Бальза оглядел свое воинство. Он взял самых опытных, закаленных во множестве сражений магов, и был уверен в успехе.

Чумной отдал последние распоряжения. Цепь, связывающая створки ворот депо, лопнула.

Заснеженная территория, густые тени, низкие приземистые здания, свалка лома в северном углу, свисающая с ограды колючая проволока. Прямо перед вошедшими стояло двухэтажное кирпичное здание с высокой трубой и чудом уцелевшими стеклами. Рядом, наполовину зарывшись в снег, валялся опрокинутый вагон, старый, проржавевший.

– Как мило, – скривился Миклош.

– Территория оцеплена, – доложил ландскнехт.

Повинуясь его приказу, солдаты бросились к зданию. Оттуда вылетело заклятье, ударилось о щит «Бледного тлена» и разлетелось пылевым облачком. Завязался скоротечный бой. Неосвещенные окна полыхнули пурпуром, на улицу градом посыпались осколки стекла.

Миклош выждал несколько минут, сошел с протоптанной дорожки и, по щиколотку увязая в снегу, направился к сорванным с петель дверям. Встречать его вышла Рэйлен. Царапины на лице девушки стремительно затягивались, глаза лихорадочно сияли:

– Мы взяли двоих живьем!

Бальза неспешно оценил ущерб, нанесенный помещению заклинанием, подошел к стене, где остывала принявшая форму человеческого силуэта копоть. Провел по ней пальцем, лизнул оставшуюся на коже сажу, зажмурился, словно гурман, попробовавший отлично приготовленное блюдо:

– М-м-м, – протянул он. – Розалия! Даже после смерти ты все также изысканно вкусна.

В дверях лежало тело Ульриха. Миклош перешагнул через него и оказался в холодной, продуваемой сквозняками комнате. Скудная мебель была сметена в дальний угол и большей частью переломана. На полу гнил мокрый картон – подстилки, оставшиеся после ночевок бомжей. У стены, с заведенными за спину руками, в кандалах из дымчатого праха, стояли на коленях пленники.

Миклош с наигранным потрясением всплеснул руками и воскликнул:

– Лазарь! Лилит! Какая встреча!

– Увидимся в аду, Миклош! – просипел мужчина.

Господин Бальза серьезно кивнул:

– Разумеется, ученик. Разумеется. Но сперва тебе предстоит встретить там Хранью. Она прибудет туда с минуты на минуту. Я очень рассчитываю на твою помощь. Не подведи.

Йохан взмахнул туманным клинком и снес кровному брату голову. На лицо Лилит попала кровь. Она дернулась, попыталась отползти, отчаянно крикнула:

– Не на…

И умерла следом за товарищем.

В кармане Чумного затрещала рация. Он деловито выудил ее, рыкнул туда, дождался ответа Норико и доложил:

– Уничтожили еще двоих. У нас погиб Рамирес. Уцелевшие мятежники пытались прорваться, но были отброшены назад. Они забрались в ремонтный цех. Норико держит их за горло.

– Заканчивайте с ними. – Носком ботинка Бальза задумчиво пошевелил голову Лазаря. Подумать только! Первый его птенец перешел на сторону сестры. Зато второй ученик – убил предателя. Насмешка жизни? Рука справедливости? Бальза видел в случившемся и то, и другое.

Он вышел из здания. Стремительно холодало, луна спряталась за снеговыми тучами. В любой момент мог начаться обещанный синоптиками снегопад. Миклош хотел покончить с делами и вернуться домой до того, как погода окончательно испортится.

В ремонтном цехе кипел бой. Рубиновый «Иблис», захлестнув крышу, разнес кровлю, черными каплями брызжа во все стороны. С грохотом обвалилась дальняя секция строения. Вопящий, дымящийся комок плоти упал с высоты второго этажа, пополз по земле и рассыпался прахом. Избиение заканчивалось, история подходила к концу. И Миклош не испытывал по этому поводу никаких сожалений.

  167