Последние отзывы

  209  

Впрочем, после закрытия Проекта мир продолжает идти своим путем. Миновала мода на высказывания ученых, политиков и звезд сезона о космическом разуме. Лягушачью Икру удается использовать, так что бюджетные миллионы не пропали даром. Над опубликованным сигналом может теперь ломать голову любой из легиона маньяков, которые раньше изобретали вечный двигатель и трисекцию угла; а кроме того — ведь каждый может верить в то, во что ему заблагорассудится. Тем более, если эта вера, подобно моей, не имеет никаких практических последствий. Ведь меня-то она не раздавила. Я остался таким же, как до вступления в Проект. Ничто не изменилось.

Заканчивая эту книгу, мне хочется сказать несколько слов о сотрудниках Проекта. Я уже упоминал, что Дональда, моего друга, нет больше в живых. Ему на долю выпала статистическая флуктуация процесса клеточных делений — рак. Айвор Бэлойн не только профессор и ректор, — он вообще человек настолько занятой, что даже не понимает, как он счастлив. О докторе Раппопорте мне ничего не известно. Письмо, которое я послал ему несколько лет назад на адрес Института высших исследований, вернулось обратно. Дилл находится в Канаде — у нас у обоих нет времени на переписку.

Но что, собственно, значат эти сухие примечания! Что я знаю о затаенных страхах, мыслях и надеждах тех, кто был моими друзьями в то время? Я никогда не умел преодолевать межчеловеческое пространство. Животное приковано к своему «здесь» и «сейчас» всеми своими чувствами, а человек будто бы способен освободиться от этого, вспоминать, сочувствовать другим, представлять себе их состояние, их чувства — но, к счастью, все это лишь иллюзия. Такие попытки псевдовоплощения, псевдопереселения в других мы только воображаем — туманно, неясно. Что сталось бы с нами, умей мы на самом деле сочувствовать другим, переживать то же, что они, страдать вместе с ними? То, что человеческие горести, страхи, страдания исчезают вместе со смертью организма, что не остается ни следа от падений и взлетов, наслаждений и пыток, — это достойный похвалы дар эволюции, которая тем самым уподобляет нас животным. Если б от каждого несчастного, замученного человека оставался хоть один атом его чувств, если б таким образом росло наследие поколений, если б хоть искорка могла пробежать от человека к человеку, — мир переполнился бы криком, в муках исторгнутым из груди.

Мы, как улитки, прилепились каждый к своему листку. Я отдаюсь под защиту своей математики и повторяю, когда и она не спасает, последнюю строфу стихотворения Суинберна:

• Устав от вечных упований,
• Устав от радостных пиров,
• Не зная страхов и желаний,
• Благословляем мы богов
• За то, что сердце в человеке
• Не вечно будет трепетать,
• За то, что все вольются реки
• Когда-нибудь в морскую гладь.

Закопане, июль 1967 г.

Краков, декабрь 1967 г.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В ПОИСКАХ ФОРМУЛЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО…

На первый взгляд, только имя автора объединяет рассказы Ст. Лема о навигаторе Пирксе и новый его роман “Голос Неба”. “Навигатор Пиркс” — серия остросюжетных приключенческо-фантастических новелл. “Голос Неба” — произведение, где собственно сюжет (в традиционном понимании этого термина) чрезвычайно элементарен и занимает в повествовании подчиненное место. В центре — детальный анализ формирования социально-философской идеи, ее развитие, ее парадоксы. Человек действия — космонавт Пиркс и человек мысли — математик Хоггарт во многом антиподы. И все же этих героев объединяет главное: поиски сохранения и развития формулы “человеческого” в современном изменяющемся мире.

В основе рассказов о Пирксе и романа “Голос Неба” — события, связанные с проникновением человека в космос. Выход в космос поставил человечество перед множеством разнообразных проблем. Отнюдь не случайно космическая тема составляет основу почти всего творчества Ст. Лема. Лем ясно и точно сказал об этом еще в романе “Солярис”: выход в космос ставит человечество перед “зеркалом”, в котором оно может увидеть себя, выход в космос позволяет найти шкалу для измерения степени зрелости своей цивилизации.

В девяти рассказах о Пирксе перед нами проходит почти вся его жизнь. В первом из них — “Испытании” (1958 г.) мы с улыбкой и сочувствием следили за трагикомическими злоключениями молодого курсанта в искусно имитируемом учебном полете. В последнем рассказе — “Дознании” (1967 г.) перед нами опытный командир корабля, глубоко осознавший свою ответственность перед людьми, не теряющий самообладания и способности логически мыслить в самых невероятных обстоятельствах.

  209