очень нудно 
6 
– Ну знаешь, как бывает… Мы убиваем, нас убивают, как это часто не совпадает… - немелодично напел Каналюга.
– Фтему! А если кат раскрыть?
– Чо?
– Подробнее расскажи, аффтар хренов!
– Подробнее ему… - капнул на пол зловонной жижей Каналюга. - Беспризорником я был, в Сызрани родился, потом сюда перебрался. Воровал тут по мелочи… А в тридцатых, когда Ежов свирепствовать начал, поругался с одним дядькой, решил его пришить… А он меня сам первый пришил. И труп в колодец сбросил. Так меня до сих пор и не нашли. Вот водяным и стал…
– Раскас жызненный, - задумчиво согласился Венька. - Готичный лытдыбр.
– А чего?! Канализация - дело нужное, полезное… Да если б не мы, вы бы давно в дерьме утонули!… как вот я…
– Ужоснах! - закивал гремлин. - Каналюга, да ты просто падонак! Только еще ты очень воняешь. Сцуко.
– А ты поплавай с мое в унитазах, еще не так запахнешь… Мимоза хренова.
– Жжошь. Да чего он не работает?! Где модератор?!
Телефон, словно испугавшись воплей Веньки, немедленно замигал экраном… и еще какими-то лампочками. Каналюга недоверчиво уставился на прибор - до этого он никогда так не мигал.
Одновременно с этим задребезжал домашний аппарат. Глава семейства с закатанными штанинами пробрался на кухню, вытер испачканную ладонь о майку и бешено заорал в трубку:
– Алло!!!
– Семен Семеныч, ты?! - послышалось неразборчивое.
– Денис? - переспросил Скворцов.
– Точняк, я! - ответил «Денис».
Венька, изображающий Дениса Каменских, бывшего одноклассника Скворцова-старшего, а ныне преуспевающего журналиста, еле слышно хихикнул. Гремлины умеют подражать чужим голосам не хуже профессиональных пародистов. Даже гораздо лучше - особенно через посредство телефона. Любая техника под управлением гремлина способна выкидывать фокусы.
– Денис, я сейчас немного не… - забормотал Скворцов.
– Семен Семеныч, я буквально на полминуточки! Я тебе медиума нашел!
– Кого? На хрен мне…
– Медиума, жывотное!!! Это ты мне жаловался, что у тебя барабашка хулиганит?!
– Да мы переехали, у меня вроде как все…
Венька прищелкнул пальцами. Каналюга выставил вперед тощие узловатые пальцы и немузыкально запел, подражая Лещенко:
– И с полей доносится: налей!
Из-под плинтусов немедленно хлынули настоящие реки. Супруга Скворцова испуганно взвизгнула и упала на пятую точку, не в силах удержаться на ногах. Скворцов горестно застонал и рявкнул в трубку:
– Давай сюда своего медиума, [1] мать!!! Хоть черта в ступе давай, чтоб только эта [2] прекратилась, жизни же уже нету никакой!!!
– Ща пришлю! - радостно оскалился Венька, отключая телефон. - Чмоки тебя, пративный! Сейчас все будет…
Почти сразу же задребезжал звонок. Скворцов уныло протащился в прихожую, и вернулся обратно с очень странной женщиной - тощей, как вобла, с выпученными глазами, перекошенной шеей и трясущимися пальцами. Изо рта у нее торчала тонюсенькая дамская сигарета.
– Двести лет не курил… ла… - невнятно пробормотала тетка. - Ну что, барин, это у тебя тут бесы пошаливают?
– У… у меня, - промямлил Скворцов. - А сами не видите?
– Да почем я знаю, может, у вас потоп? - пробасила Ляля Звездная. - Может, вас соседи сверху затапливают?
– Проверяли уже - сверху вообще соседей пока нет… - угрюмо покосился на нее Скворцов.
– Ну… проходите, что ли? - с силой отжала тряпку в ведро его супруга. - Как вас?…
– Да прохожу, прохожу… - даже не подумала представиться гостья.
Ляля Звездная, управляемая Хозяином Кладбища, сразу вперлась в детскую комнату, где с тряпками возились Ирма и Вера. Подобрать подол она даже не подумала - юбка почти мгновенно отяжелела. Ткань впитывала воду, как губка. Однако Григорьев, впервые за многие годы обретший человеческое тело, на такие мелочи внимания не обращал.
А вот на него - все. Хозяин Кладбища двигался на удивление неловко и неестественно, скособочившись и подволакивая правую ногу. Обуться он так и не обулся - и колготки, конечно же, тоже мгновенно промокли.
Следом за Лялей Звездной семенил Прокоп, бороздя залитый пол подобно маленькому, но целеустремленному ледоколу. Его, само собой, никто не видел - кроме моментально насторожившейся Веры. Домовой попытался спрятаться за коленкой Григорьева, но она оказалась такой тощей, что закрыла едва ли четверть Прокопа.
6 
