очень нудно 
8 
В мерцающем свете бледных фонарей кадаверциан казался похожим на головореза — выше нахттотера на голову и гораздо шире в плечах. Стальные глаза цепко смотрели из-под вельветовой широкополой шляпы, украшенной черным вороньим пером. Густые брови, баки, закрученные усы, разделенная на две половинки борода, перевязанная черными ленточками, и ослепительная улыбка.
Миклош с интересом изучил длинный темно-коричневый камзол из плотного английского сукна, серебряные пуговицы с гравировкой герба Адмиралтейства, темные штаны из шотландской шерсти и лакированные башмаки с янтарными пряжками.
Грэг, сложив губы трубочкой, свистнул. Звук мгновенно подхватил ветер и швырнул к сизым небесам. Кадаверциан чуть подался вперед, прищурился, вглядываясь в снежную пелену, вытянул руку, и из мрака на нее спикировал бесформенный мокрый комок.
— Что это? — брезгливо поинтересовался Бальза.
Тварь оказалась попугаем. Во всяком случае, была им до той поры, пока жила. Теперь это было нечто с торчащими во все стороны редкими темно-фиолетовыми перьями, сквозь которые проглядывала серо-розовая кожа. Глаза птицы горели ядовитой зеленью.
— Это Пако, — отозвался мастер Смерти. — Пако, познакомься с господином Бальзой.
Гадина неуверенно потопталась на руке хозяина, затем перебралась ему на плечо, окинула Миклоша придирчивым взглядом, подняла огромный хохолок и произнесла резким до одури голосом:
— Мистер! Дайте шиллинг!
— Надо же! — удивился Грэг. — Похоже, ты ему понравился.
Бальза скривился:
— Флибустьерское прошлое?
— Вроде того, — улыбнулся в бороду кадаверциан.
Попугай нахохлился. Вид у него был такой, словно его прожевала, а затем выплюнула голодная кошка.
— И что, эта курица отправится с нами?
— Куда я — туда и он.
Миклош тоже нахохлился и мрачно подумал, что ошибся — следовало брать с собой Адриана.
Не сговариваясь собеседники пошли по дороге, направляясь в глубину парка.
— Весна в этом городе особенная, — улыбнулся некромант, глядя на снежную круговерть.
— Да уж, тут не поспоришь, — согласился господин Бальза. — Что тебе известно о Садах Боли?
— Не много. Лишь то, что я смог отыскать в библиотеке Вольфгера перед сегодняшней встречей.
— Значит, лишь домыслы. Ладно. Просто держись рядом и постарайся не заниматься самодеятельностью.
— Как прикажете, капитан. — Иронии в валлийце было хоть отбавляй.
— Кренгельс[2] тебе в задницу! — прокомментировал Пако.
— Его можно как-нибудь заткнуть? — раздраженно поинтересовался нахттотер.
У него руки чесались уничтожить говорливую тварь.
— Говорю же, Миклош, ты ему нравишься. Обычно с чужаками он молчалив, как рыба. Кстати, почему ты выбрал это место? В путешествие можно было отправиться и из дома.
— Не мог упустить возможности выйти на прогулку. Превосходная погода для того, чтобы подышать свежим воздухом. Не находишь? — съязвил нахттотер.
Грэг оценил иронию и хлопнул тхорнисха по плечу так, что тот едва не улетел на обочину.
— Поаккуратнее! — возмутился Бальза.
— Мистер, дайте шиллинг! — вновь заканючил мерзкий попугай.
Его зеленые глаза глядели зловеще, и Миклош про себя пожелал проклятой птице сдохнуть еще раз.
Теперь снег валил сплошной стеной, они шли сквозь него, согнувшись в три погибели. Грэгу приходилось держать шляпу, чтобы очередной порыв ветра не сдул ее с головы. Пако спрятал башку под крыло и наконец-то заткнулся.
Дорога через парк оказалась ужасной — такое ненастье, по мнению Бальзы, можно ожидать где-нибудь на Северном полюсе, но никак не в Столице, да еще и ближе к концу весны. Снег был тяжелым и влажным. Он свинцовым грузом оседал на проводах и ветвях, заставляя их прогибаться, а затем, подчиняясь ветру, вздрагивать и ронять белые хлопья на землю.
— Если так будет продолжаться дальше, как бы нам не завязнуть в сугробах! — перекрикивая вой ветра, сказал некромант.
Бальза кивнул, показывая, что слышит, но не ответил: слишком сильно был занят тем, что формировал коридор перехода.
Они миновали парк, пересекли пустое шоссе и оказались на улице. Сквозь крылья безумствующего бурана проглядывали призраки девятиэтажных домов, в которых все окна были темны. Остовы заснеженных машин, брошенных на произвол судьбы спасающимися от ненастья людьми, казались выброшенными на мель кораблями. Миклош на ходу отряхнул ставшие белыми плечи и решительно направился вперед, чувствуя, как слабеет ветер.
8 
