Последние отзывы

  18  

– А шторм усиливается, – обеспокоенно заметил Гурин своему помощнику Васильеву. – Александр Михайлович, будьте любезны, обойдите еще раз нижние палубы…

Крепчал и мороз, началось опасное обледенение. Многотонный груз льда, твердо закоченевший на полубаках, мог задержать эсминцы в губительном крене, и тогда корабли способны перевернуться.

– Людей – на обколку льда! – последовал приказ.

На подходе каравана к Кольскому заливу волны окончательно взбесились. Кстати, эти же волны и помогли сейчас «Гремящему». В глубокой распадине между высоких волн море вдруг обнажило рубку гитлеровской подлодки, словно показывая: «Вот она, смотрите скорей, сейчас опять я захлестну ее волной!»

– Бомбы – товсь! – И Гурин приказал «полный» в машины.

Васильев потянул рукоять – над океаном завыла сирена.

«Гремящий» пошел на таран…

Шторм не вовремя подбросил эсминец на гребень: «Гремящий» пронесло над подлодкой. Таран не удался! Но котельные машинисты и все те, кто нес вахту в низах, слышали, как днище корабля все же скрежетнуло килем по субмарине… Левая машина – вперед, правая машина – назад: разворот! – теперь глубинная атака…

Гурин мельком глянул на корму: по низкому юту свободно ходили волны, обмывая стеллажи бомб, заранее обколотых ото льда. Минеры уже сбрасывали цепи креплений. За этих людей было страшно сейчас: их могло смыть при атаке в любую секунду.

– Первая серия – пошла!

На крутом развороте полубак принял на себя лавину воды. И волна, взметнувшись, хлобыстнула по мостику, выбила в рубке ветровые стекла. Люди были сброшены с ног. Гурин заметил, что усатый рулевой Игорь Пчелин манипуляторов все же не выпустил.

– Молодец! – сказал командир, снова глянув на корму…

Нет, кажется, из минной команды никого не смыло, и теперь там, в бешенстве шторма, колотили глубину взрывы. На двадцать первой бомбе Гурин приказал «дробь атаке» – и стало тихо. Сигнальщики и комендоры выливали воду из карманов полушубков.

– Один взрыв, двадцать второй, был лишний, – доложил командиру его помощник Васильев.

– Лишний – не наш! – ответил Гурин. – Видать, на лодке разнесло к черту батареи, а это значит… Смотри!

На поверхности океана, глухо урча, лопались гигантские пузыри. Океан отвоевывал лодку для себя, вышибая напором воды остатки воздуха из ее душных отсеков. Сейчас там – на глубине – растворились во мраке жизни тех, кто пришел сюда, чтобы нести смерть другим. Вместе с воздухом море выбросило и какую-то сумку из парусины. Подцепить ее с борта «Гремящего» не удалось – она тут же опять затонула…

Телеграф на мостике отработал движение вперед. Пошли дальше. Напор волн при атаке был столь велик, что сорвало крышки клюзов, в кают-компании согнуло пиллерсы. Это обычная история – на «Гремящем» даже не удивлялись. Последний транспорт каравана уже втянулся в теснину Кольского залива. Два советских эсминца довели РQ-13 без потерь. Кажется, мы и дома, и не так страшен черт, как его малюют…

* * *

Корабли каравана разгружались в Мурманске. Раненые английские матросы поступили на излечение в госпиталь Северного флота. «Тринидад» дотащили до судоверфи, и мурманские корабелы теперь зашивали его пробоину. Это были настоящие добрые отношения, и тогда нам казалось, что такие отношения будут продолжаться всегда, как и положено среди друзей-союзников…

Волки бегут на север

Вожак всех «волчьих стай» с завидной роскошью проживал то в Париже, то в Лориане. Забота Деница о своих «волках» простиралась до того, что он лично встречал свои лодки, идущие с океана на базы. Он украшал подводников лаврами и крестами. В голодающей Европе подводники как сыр в масле катались. Дениц устраивал для них лукулловы пиры. Особо отличившиеся экипажи проводили свои отпуска в Ницце и в Монте-Карло. Дениц фамильярничал с подводниками, позволяя матросам называть себя «папой», командиров лодок Дениц знал по именам. Подводные лодки «встречали огромные толпы людей на пирсах с оркестрами, венками, микрофонами… Торжественная встреча записывалась на пленку и передавалась широковещательными радиостанциями в такой же шумной и выразительной форме, которую используют в наше время телевизионные комментаторы».

Порядок на базах Лориана был такой: если вернулись живы, адмирал давал 27 дней, из которых 9 – для работы, 9 – для разгула, 9 – для поездки домой. Лориан был не только базой подводников Гитлера – здесь фешенебельные бордели пропускали всех прибывающих с моря, чтобы в диком распутстве они стряхнули с себя все ужасы и кошмары похода. Англичане не раз бомбили Лориан, надеясь накрыть «волков» поближе к ночи, когда они разбредаются по притонам. Но предусмотрительный «папа» Дениц заранее вынес публичные дома из Лориана за черту города, а железобетонные навесы, под которыми стояли подводные лодки, как лошади в стойлах, фугаски не могли пробить…

  18