очень нудно 
62 
Вокруг распространилась вонь, подобная той, что была в подвале, — удушливая, сладковатая, терпкая, от нее к горлу подкатывала тошнота.
Массивные задние лапы согнулись, подобрались, вся фигура выросла на фоне освещенного луной неба.
Дракон был громаден.
Келлер вспомнила сцену из недавнего прошлого. Изумленно раскрыв фиалковые глаза, Илиана спрашивала у нее: «Значит, он умеет превращаться в дракона?» Келлер услышала собственный пренебрежительный ответ: «Конечно, нет. Не болтай ерунды».
Она была неправа.
С виду он больше походил на динозавра — более пятнадцати футов в длину вместе с мощным хвостом. Динозавр с глазами инопланетного чудовища, мордой рептилии и острыми, как пики, когтями.
«Это не безмозглая тварь, — сразу догадалась Келлер. — Он очень хитер».
Его передние лапы напоминали человеческие руки и были не менее ловкими. А еще дракон обладал поразительной силой. Гораздо большей, чем в облике человека. Келлер ощущала его жуткую, неизбывную ненависть и злобу, безмерную жажду крови.
Чудовище разинуло пасть, и Келлер решила, что сейчас увидит, как изрыгается пламя. Но из пасти раздался рев, обнажились громадные острые клыки, потом возник поток черной энергии. Эта энергия даже потрескивала в воздухе, окружая дракона плотной завесой.
Никто — ни оборотень, ни колдун, ни вампир — не смог бы одолеть такое существо. Келлер поняла это сразу.
И тут она увидела, что Илиана поднимается с земли.
«Не шевелись, глупая!» — мысленно крикнула Келлер.
Илиана выпрямилась.
«Это бесполезно, не привлекай его внимание…»
— Аждеха! — крикнула Илиана.
И чудовище обернулось.
Девушка и дракон застыли друг перед другом. По сравнению с этим гигантом Илиана казалась особенно маленькой. Ее серебристые волосы разметались на ветру, платье поблескивало. Она была так изящна, грациозна и хрупка, что напоминала лилию на длинном гибком стебле.
«Не могу видеть это, — говорила себе Келлер. — Это невыносимо. Не надо!»
— Аждеха! — повторила Илиана мелодичным, звенящим от решимости голосом. — Хаштехер! Тиамат!
Поначалу Келлер решила, что это заклинание. Кто ее научил — Уинни? Пока они лежали рядом и перешептывались? Но откуда Уинни известно заклинание против драконов?
— Ядовитый Змей! Хладнокровный Пожиратель! Растабан! Энгвис!
«Нет, это имена, — постепенно сообразила Келлер. — Имена драконов. Древние имена».
— Я — колдунья и дочь колдуньи. Моя рука лишит тебя силы, моя рука повергнет тебя в безмолвие. Геката — самая древняя из моих матерей. Отныне рука Гекаты — моя рука!
Этому Уинни научить ее не могла. Таким словам Илиану не научил бы никто. Ни одна из ныне живущих колдуний.
Келлер заметила, как удивленно смотрит на Илиану побледневшая Уинни — глаза и рот ее одинаково округлились.
— Моя рука отправит тебя туда, откуда ты явился!
Ладони Илианы были сложены ковшиком, между ними потрескивало оранжевое пламя.
У Келлер упало сердце.
Золотисто-оранжевое пламя. Колдовской огонь. Им владеет девушка, которую никогда не учили колдовству!.. Но это пламя для дракона не опаснее светлячка.
В тишине она услышала голос Уинни — негромкий, испуганный, но решительный:
— Целься в рог!
Дракон запрокинул голову и расхохотался.
Келлер прежде не доводилось видеть хохочущего дракона. По крайней мере, ей казалось, что он смеется. Из его пасти вылетал рык, а в небо устремлялся столб черной энергии.
А потом дракон наклонил голову и направил рог прямо на Илиану.
«Умри!» Это слово не было произнесено: оно ощущалось в холодной волне энергии.
— Мне принадлежит сила веков! — крикнула в ответ Илиана. — Мне принадлежит власть…
Золотистое пламя между ее ладоней меняло цвет, раскалялось добела, становилось ослепительным…
— …конца света!
Келлер показалось, будто между ладоней Илианы вспыхнула звезда.
Вспышка была мощной, пламя вырвалось из ладоней, и на него стало больно смотреть. Оно казалось уже не белым, а пронзительно-голубым.
Голубое пламя!
Неукротимая Сила пробудилась.
«Так я и знала, — подумала Келлер. — Знала с самого начала».
Она не увидела, что случилось с драконом: сияние было слишком ярким. Оно проникало в тело Келлер, она купалась в этом сиянии, от которого вибрировало все внутри, а кости словно теряли вес. Келлер попыталась поднять руку, но не разглядела ее — появился лишь размытый радужный контур.
62 
