очень нудно 
11 
— Не знаю… предостеречь себя. Я должна предостеречь себя.
— От чего?
Ханна почувствовала, что беспомощно качает головой.
— Ладно. Что ты ощущаешь, когда пишешь ее?
— О… — Это было просто. Пол, несомненно, ожидал, что она скажет что-нибудь наподобие: «страх» или «тревогу». Но ощущение было совсем иным. — Желание, — прошептала Ханна, сделав беспокойное движение головой. — Просто… желание.
— Прошу прощения?
— Я хочу… Я так хочу…
— Что ты хочешь?
— Его, — вырвалось у нее, как рыдание. Обычное сознание Ханны с изумлением наблюдало за всем со стороны, но ее тело было полностью охвачено этим мучительным чувством. — Я знаю, это невозможно. Это смертельно опасно для меня. Но мне все равно. Я ничего не могу поделать.
— Стоп-стоп-стоп! То есть расслабься. Ты очень спокойна, ты можешь отвечать на мои вопросы. Кто этот человек, о котором ты мечтаешь?
— Тот, кто приходит, — тихо и безнадежно произнесла Ханна. — Он злой и испорченный… я знаю это. Она мне все объяснила. И я знаю, что он убьет меня. Как всегда. Но я хочу его.
Ханна дрожала. Она чувствовала, как ее тело излучает жар… и она слышала, как Пол нервно сглотнул. Каким-то непонятным образом Ханна видела и его, словно находилась одновременно в разных местах. Она знала, что Пол сидит сейчас на краю стола и с изумлением глядит на нее, смущенный преображением, произошедшим с молодой женщиной, лежащей на его кушетке.
Она знала, что он видит ее всю: видит бледное лицо, пылающее румянцем от внутреннего жара, видит тело, сотрясающееся от мелкой дрожи, слышит ее учащенное дыхание. И она знала, что он взволнован… и испуган.
— Ну ничего себе! — выдохнул Пол и заерзал на столе. Он опустил голову, затем зашлепал руками по столу в поисках спасительного карандаша. — Ладно, честно говоря, я запутался. Давай вернемся к самому началу. Ты чувствуешь, что кто-то охотится за тобой и что он раньше пытался тебя убить? Может быть, тебя выслеживает какой-то бывший дружок?
— Нет. Он не пытался убить меня. Он убил меня.
— Он убил тебя. — Пол прикусил карандаш. А затем пробормотал: — Надо было как следует подумать, прежде чем все это начинать. Все равно я не верю в гипноз.
— И он собирается сделать это опять. Я умру прежде, чем мне исполнится семнадцать. Это наказание за то, что я люблю его. Так происходит всегда.
— Правильно. Хорошо. Хорошо, давай попробуем найти во всем этом хоть какой-то смысл… У этого таинственного парня есть имя? Как его зовут?
Ханна подняла руку и снова уронила ее:
— Когда?
— Что?
— Когда?
— Что когда? Что? — Пол встряхнул головой. — О черт…
Ханна внятно ответила:
— У него были разные имена в разные времена. У него их, я думаю… сотни. Но я зову его Тьерри. Тьерри Дескуэрдес. Потому что так его звали на протяжении последних двух его жизней.
Наступило долгое молчание. Затем Пол спросил:
— Последних двух?..
— Жизней. Это имя может быть у него и сейчас. Когда я видела его в последний раз, он сказал, что ему надоело менять имена. И что он не станет больше прятаться.
— О боже, — вымолвил Пол.
Он встал, подошел к окну и закрыл лицо руками. А потом повернулся к Ханне.
— Ты имеешь в виду… Я хочу сказать… Одним словом… Ты говоришь о… — Пол замялся и неуверенно пробормотал: — То, что начинается с буквы «р». Ну, ты знаешь… — У него дрожали руки. — Реинкарнация?
Опять повисло долгое молчание.
А потом Ханна услыхала свой голос, который твердо произнес:
— У него не было перевоплощений.
— О… — Пол с облегчением выдохнул. — Ну, слава богу. А то я уж было испугался.
— Он никогда не умирал, — сказала Ханна. — Видишь ли, он не человек.
Глава 4
Тьерри осторожно опустился на колени у окна, стараясь, чтобы не зашуршала сухая земля под ногами. Умение двигаться бесшумно было настолько привычно для его тела, будто он родился вместе с ним. Темнота была его родной средой, он мог в мгновение ока раствориться в тени и двигаться в ней еще незаметней, чем крадущийся кот. Но сейчас взгляд Тьерри был прикован к тому, что происходило в комнате.
Он не видел ее лица. Он мог рассмотреть лишь изгиб плеча и разметавшиеся волосы, но он точно знал, что это она.
Рядом с ним припала к земле Люпа. Ее худенькое человеческое тело напряженно дрожало с настороженностью зверя. Она прошептала:
11 
