Лёгкий, ненавязчивый романчик 
104 
– На што они тебе? Погости у меня маленько… Долгополов, чтобы живым вырваться, врал еще пуще:
– Я ведь, батюшка, и порох тебе вез.
– Неужто тебя с порохом не задержали солдаты?
– Да я его в бочку сложил, а сверху мукою присыпал. Порох наилучший, немецкий, его тебе Павел Петрович слал.
Наконец Долгополов не выдержал и взвыл:
– Отпусти меня, государь, так я тебе пороху-то сколько хошь отсыплю ишо, даже самого Павлика сюды привезу.
– Не спеши. Я сам знаю, когда тебе ехать…
Врать так врать, чтобы всем чертям тошно стало. Астафий Трифонович, обнаглев, уже советы Пугачеву давал:
– После Казани тебе прямо на Москву иттить надобно. Павел Петрович, сынок твой, наперед к тебе с большим войском выйдет. Уж ты скажи – одному ему или с женою представиться?
Во время следствия Пугачев привел свой ответ на этот вопрос Долгополова: “Пущай приезжает с женою вместе, и шоб они скорее из Петербурга выезжали”. Но самого Долгополова удерживал. Что делать? Тут казаки яицкие надоумили купца ржевского:
– Да зачем самого-то просишь? Ты проси лучше Перфильева или Творогова, они тут главные заводилы всему… А наш царь и сам-то их завсегда слушается…
На бивуаке в лесу Долгополов сказал Перфильеву:
– Уж ты будь другом, скажи его величеству, чтобы отпустил меня, а я ему цесаревича Павлика привезу…
Перфильев (правая рука Пугачева) разругал купца:
– Брось язык-то свой об “величество” мусолить! Мы и сами ведаем, что никакой он не царь, а так… пустое. Нам бы тока Россией тряхнуть, чтобы казаков Яика не обижали, вот к нему и склонились. Коли захотим, так сами царями сделаемся!
После сожжения Казани пугачевские отряды были разбиты правительственными войсками генерала Михельсона и отступили в панике, народ разбегался – кто куда. Но даже сейчас Пугачев глаз не сводил с Долгополова, а когда после обеда заваливался спать под телегой, Астафий Трифонович обязан был веткою мух от него отмахивать. Слышал он, как судачат меж собою казаки:
– Долго ль нам за ним, гультяем, волочиться? Гляди, уже всех повыбили… Эдак на Яике и мужиков боле не станется!
– Сказывали люди шаталые, быдто императрица Катька тридцать тыщ посулила Яику, ежели мы шатуна нашего скрутим.
– Эва! Деньги немалые. Кто откажется?..
Против Пугачева уже вызревал зловещий заговор.
Но разговоры казаков западали в память Долгополова, и он уже сложил план дальнейших действий. После переправы через Волгу “батюшка-осударь” подобрел. Долгополов встретил его в обозе среди телег с добром, в подоле рубахи он нес куда-то кучу денег. Сев на траву, Пугачев отсчитал ровно пятьдесят рублей:
– Ну, треклятый, теперича убирайся отсель!
Долгополов чуть не расплакался от досады:
– Да мой-то овес, что я продал тебе в Ораниенбауме, чать, дороже мне обошелся. Опять же в дороге истратился…
Пугачев развернулся и в полный мах дал ему в ухо:
– Молчи, паскуда, покедова башку не снес я тебе…
Долгополов, вернувшись во Ржев, под родимый кров, начал снова собираться в дальнюю дорогу.
– Эк тебя носит-то, очумелого, – сказала жена.
– Молчи, дура! Я новую прибыль учуял.
Надел зеленый кафтан, ножницами подровнял бороду.
– А камушки мои куды подевал? – приставала жена.
– Будут тебе бриллианты с яхонтами.
– Да откеле ждать-то мне их? Нешто с тебя?
– Теперича жди от самой императрицы…
Вот и Петербург! В пятом часу утра он появился в Мраморном дворце, где проживал фаворит императрицы граф Григорий Орлов, и дежурному рейтару, который остановил его, сказал:
– Нагни голову, на ухо скажу тебе… Дело у меня до его сиятельства Орлова будет важное. Государево.
Орлов вышел в халате, еще заспанный. Но сразу оживился, когда Долгополов предъявил ему подложное (им же самим составленное) послание от Перфильева и казаков, которые якобы за деньги немалые согласны сдать Пугачева властям.
– Поспешить надо, – суетился Долгополов. – Ино уйдет злодей в леса Керженские, оттель его калачом не выманишь.
– Много ли казаки хотят за услугу сию? – спросил Орлов.
– Тыщ тридесять… золотом!
Ляпнул, а сам подумал: “Неужто получу с дураков? Ежели от Пугача не разбогател, так, может, царица озолотит меня?..”
– Едем, – решил Орлов. – К государыне…
Екатерина II со своим двором жила в Царском Селе; она согласилась с фаворитом: пусть казаки сами и скрутят самозванца.
104 
