Последние отзывы

  35  

1) назвать мне всех ответственных лиц;

2) описать организацию дела;

3) перечислить кражи все, точно; время; сумма;

4) сколько всех работающих (…их состав? Стаж? И т. п.);

5) какие именно меры там принимаются для прекращения хищений? Точно указать меры;

6) когда был суд и расправа там (IV. 1920)? Все случаи крупных судов?

Итого наказанных? Известите меня о получении этого и сроке исполнения.

Пред. СНК В. Ульянов (Ленин)».

Не дожидаясь расследования ВЧК, Ленин 29 мая пишет секретное указание заместителю наркома финансов Альскому, недавно переведенному на этот пост с должности заведующего Учетно-распределительным отделом ЧК. Альский (он же Мальский) вполне «свой» человек, прошел школу Парвуса, прибыл с Лениным в Россию в апреле 1917 года, службу знает. Ленин шлет ему лично составленную инструкцию по укреплению порядка в Гохране, перемежая ее откровенными угрозами и намеками, которых Альский, по мнению Ленина, не может не понять: «тов. Альский! Обращаю Ваше внимание на этот доклад, представленный мне специально уполномоченным мной по соглашению с тов. Дзержинским товарищем из ВЧК. В Гохране неладно.

Обращаю Ваше самое серьезное внимание на это. Вы — в первую голову, затем весь состав членов коллегии Наркомфина и тов. Баша специально должны уделить Гохрану вдесятеро больше работы. Если в кратчайший срок дело в Гохране не будет переорганизовано так, чтобы вполне исключить возможность хищений, а вместе с тем ускорить всю работу и увеличить ее размеры, то замнарком и все члены коллегии Наркомфина будут привлечены не только к партийной, но и к уголовной ответственности. От промедления с работой Гохрана (зимой работать трудно, до зимы надо много ^[18] сделать), от хищений в нем Республика несет гигантские потери, ибо именно теперь, в трудные дни, нам нужно быстро получить максимум ценностей для товарообмена с заграницей» (Запомните эти слова, к ним мы еще вернемся. — И. Б.). «Необходимо:

1) организовать правильные и частые совещания с Бокием для быстрейшей реорганизации Гохрана;

2) охрану и надзор довести до совершенства (особые загородки, шкафы или загородки для переодевания; внезапные обыски; системы двойных и тройных внезапных проверок по всем правилам уголовно-розыскного искусства и т. д., и т. д. и т. п.);

3) привлечь в случае надобности, десятки и сотни ответственных и безусловно честных коммунистов Москвы для участия (скажем 1 раз в месяц или в 2 месяца) во внезапных дневных и ночных ревизиях. Инструкция и работающим, и ревизорам должна быть архидетальна;

4) все без изъятия члены коллегии Наркомфина обязаны не менее одного раза в месяц внезапно, днем и ночью, лично производить ревизию Гохрана на месте работы и везде, где могут быть хищения. Замнаркома обязан вести лично секретный журнал этих ревизий.

Ввиду секретного характера этой бумаги, прошу Вас вернуть немедленно мне ее, с тем, чтобы здесь же расписались лично все члены коллегии Наркомфина.

29. V. Пред. СНК В. Ульянов (Ленин).

(Р S. Если Чуцкаев еще не уехал, пусть и он прочтет: на нем вины не мало!)»

О каких гигантских потерях говорит в этом документе Ленин, специально подчеркивая это слово? Неужели хищение мелких служащих (грузчиков, оценщиков, сортировщиков) могли вызвать «гигантские» потери в Гохране, где все лица технического персонала работали под ежеминутным страхом ареста и последующего расстрела без суда? Какие еще нужны были проверки, когда практически все работающие в Гохране были сотрудниками ВЧК? И, наконец, какой товарообмен тогда велся с заграницей, о котором упомянул Ленин, намекая Альскому, что для этого понадобится максимум ценностей? Ответы на эти вопросы, как бы интригующе они ни выглядели, лежат почти на поверхности.

Еще в октябре 1920 года, почувствовав себя более-менее уверенно, Ленин подписал декрет (26 октября) «О продаже антикварных ценностей за границу», имея в виду легализировать, насколько это возможно, перемещение за рубеж национального достояния России, поскольку проводимые до этого тайные операции были, в известной степени, рискованными и требовали немалых расходов. В Европу была послана так называемая «экспертная комиссия», возглавляемая Ракитским — человеком «архинадежным».

В Париже, Лондоне и Флоренции были организованы первые аукционы, вызвавшие сенсацию и страшный скандал, так как многие знали владельцев выставленных на аукцион вещей. Знали также, что бывшие их владельцы расстреляны или пропали без вести. Однако никто не мог предъявить никаких документов, необходимых для демократического суда, доказывающих незаконность продажи антиквариата. Аукционы, благодаря низким ценам и уникальности выставленных на них предметов, имели большой успех, суля фантастические барыши. Сотни фирм ринулись к ленинским «экспертам», предлагая сотрудничество в разбое. К этому времени количество конфискованных ценностей в России измерялось тысячами тонн, а часто и кубометрами. На что сразу обратили внимание все участвующие в «легальных» сделках (и о чем поначалу с удивлением писали европейские газеты), это то обстоятельство, что деньги, вырученные на аукционах, советские эксперты просияй переводить не в Россию, а на счета в банках Европы и Америки. Некоторые эксперты брали вырученные суммы наличными, набивая чемоданы купюрами. Дело принимало всемирный размах.

  35