19

Я бежал по следу повозки мимо хижин, а потом через лес, пока на самом краю города не потерял запах. К кирпичной стене здания прислонился пьяница, что-то не мелодично насвистывавший.

В порыве слепого гнева я бухнулся на колени, схватил его, вонзил клыки в шею и высосал всю кровь прежде, чем он успел хотя бы застонать. Кровь была горькой, но я глотал, пока ноги не начали подкашиваться.

Сидя на корточках, я вытер рот тыльной стороной ладони и огляделся. Меня терзали смятение и ненависть. Почему я не смог спасти Дамона? Почему я просто смотрел на подстрекавшего толпу Галлахера, пока пума рвала моего брата? Почему Дамон позволил взять себя в плен и поставил меня в это немыслимое положение?

Лучше бы я не настаивал на том, чтобы он стал вампиром. Если бы его тут не было, и я бы приехал в Новый Орлеан один, все было бы намного проще. А теперь я пытался быть хорошим братом и хорошим вампиром одновременно, и у меня не получалось ни того ни другого.

Я пошел домой. Протопал по ступенькам, толкнул дверь, так что задребезжали петли; одна из висевших в холле картин со стуком упала на пол.

Бакстон смотрел на меня с другого конца комнаты. Его глаза светились в темноте.

— У тебя какие-то проблемы, связанные с дверьми? — поинтересовался он сквозь сжатые зубы.

Я попытался пройти мимо, но он загородил мне дорогу.

— Извини, — пробормотал я, отодвигая его с пути.

— Извинить? — Бакстон сложил руки на груди. — Вваливаешься, как будто к себе домой. Воняешь как человек. Не мне указывать мисс Лекси, но, думаю, тебе нужно демонстрировать уважение к ее дому… брат.

Слово «брат» обожгло меня.

— Думай, что говоришь, — оскалился я.

Бастон только усмехнулся:

— Я буду думать, что говорю, когда ты будешь думать, что делаешь.

— Мальчики? — окликнула Лекси сверху мелодичным голосом, так не соответствующим происходящему внизу. Она спустилась по лестнице, и при виде меня в ее глазах мелькнуло беспокойство:

— Дамон?..

— Жив. Но мне не удалось его спасти.

Лекси присела на край хлипкого кресла-качалки и посмотрела на меня сочувственно:

— Бакстон, ты не принесешь нам козьей крови?

Глаза Бакстона сузились, но он послушно отправился в кухню. Из гостиной доносились звуки рояля — Хьюго играл веселый французский марш.

— Спасибо. — Я сел на диванчик. Мне не хотелось козьей крови. Я хотел галлонами вливать в себя человеческую кровь, пить ее, пока не заболею и не впаду в забытье.

— Он сильный, — сказала Лекси.

— Бакстон меня не волнует.

— Я имею в виду твоего брата. Если он похож на тебя, он сильный.

Я посмотрел на нее снизу вверх. Она приблизилась и взяла меня за подбородок.

— Ты должен в это поверить. Я верю. Проблема в том, что ты хочешь, чтобы все было идеально. Ты нетерпелив.

Я вздохнул. Меньше всего мне хотелось выслушивать очередную лекцию о жизни вампиров.

Кстати, я вовсе не был нетерпеливым. Я был в отчаянии.

— Разработай другой план, который поможет его спасти. — Лекси взглянула на Бакстона, который принес серебряный поднос с двумя кружками.

Бастон остановился.

— Faut-il l’aider^[2] — спросил он по-французски.

— Nous l’aiderons,^[3] — ответила Лекси.

  27