Последние отзывы

  29  

– Надоело смотреть, как вы с сестрой мучаетесь. И денег у вас нет, и на огороде ничего не растет, – Это дело, – вставая из-за стола, сказал Антонов. – А ну-ка, Ксения, принеси еще бутылку.

Та покорно выполнила просьбу, и на столе появилась третья бутылка водки. Антонов сорвал пробку, налил по полному стакану. Допив третью бутылку, мужчины порешили, что в следующий раз вдвоем пойдут на дело, пошмонают проезжающие поезда.

Со времени того разговора прошло три года. Много воды утекло с тех пор. Поначалу дела пошли у них как нельзя лучше. Раз или два в месяц ходили Андрей с Петром на железную дорогу, где успешно промышляли грабежом вагонов.

Место для подобного предприятия было тут идеальное. Поезда тянулись на подъем так медленно, что хоть пешком иди рядом с вагоном. Тем более, железная дорога дугой огибала сопку и машинист, естественно, не мог видеть, что происходит с вагонами.

Попадались вагоны с бензопилами, самым ходовым здесь товаром, с холодильниками и телевизорами, автомобильными покрышками. Но иногда не везло. Вскрываешь вагон, а там – большие станки. Вытащить их можно было только подъемным краном. Встречались гигантские коленвалы от военной техники, мешки, в которых везли какую-то химическую дрянь. И не знаешь, удобрение это или отрава.

Пару раз нарвались на стрельбу, но Бог миловал – до поры до времени удачливые грабители оставались в живых, приобретая опыт и учась осторожности.

– Мы с тобой, Андрей, настоящие партизаны. Наверное, так же во время войны партизаны грабили немецкие эшелоны.

– Мы же их под откос не пускаем. – шутил Антонов, Брат Ксении в ответ лишь ржал, как породистый жеребец.

– Если понадобится – пустим. Тротил у меня есть – как-то раз нарвался на военный эшелон. Дело было в кромешной тьме, думал – куски мыла и выбросил несколько ящиков. Немного, так, чтобы жене на полгода хватило. А потом рассмотрел, вижу, в каждом куске мыла дырка сделана. Тут до меня и дошло, что я тротил упер с эшелона.

– А эшелон точно военный был?

– Да черт его в темноте разберет! Помню, вагонов было пять десятков и тянулся он еле-еле, как улитка по ветке.

– Самое сложное в нашем деле – угадать, что лежит в вагоне. Но в этом мы с тобой специалисты.

– Нам везет, почти никогда не ошибаемся.

– До поры до времени. Не зарекайся, – одернул Петра Антонов.

Предупреждение оказалось не напрасным. Как-то, чуть больше года назад, темной грозовой летней ночью свояки в очередной раз пошли на дело. Состав медленно полз в гору. Пропустив локомотив и три вагона, Андрей свистнул, и они с Петром двинулись к составу. Медленно проплывали перед их лицами двери вагонов, на которых висели пломбы.

– Этот брать не стоит. Этот тоже. А вот этот мы сейчас ковырнем, – сказал Петр и принялся орудовать фомкой.

Он шел рядом с вагоном, чуть быстрее обычного и наконец дверь отошла в сторону. Петр влез в вагон. И в это мгновение загремели выстрелы, сливаясь со стуком колес на стыках рельсов. Петр дико закричал, вывалился из вагона, скатившись в кусты. Антонов тут же бросился к своему напарнику. Тот корчился, на губах выступила кровавая пена, глаза лезли из орбит.

– Убили.., меня убили.., я умираю…

Андрей не спешил помочь. Он прижался к земле рядом со свояком, опасаясь следующих выстрелов. Немного осмелел Антонов только лишь тогда, когда рядом с ним прогрохотал последний вагон с красным фонарем. Охранники, на которых нарвался Петр, не стали останавливать поезд.

– Помоги… – шептал Петр.

Андрей наконец-то поднялся в полный рост и посмотрел, что же случилось с Петром. Тот лежал на колких камнях, запрокинув голову, прижав руки к окровавленному животу. Между пальцев сочилась густая кровь. Он тяжело дышал.

– Эка тебя зацепило, – пробормотал Андрей. Петр медленно отвел трясущиеся руки от живота и задрал свитер вместе с окровавленной майкой. На животе зияли четыре пулевых отверстия. Из них, клокоча, как из прорванной трубы, лилась кровь. Петр снова прижал руки к животу, словно так он мог остановить кровотечение. Испуг и растерянность у Антонова быстро прошли. Он понял: нужно что-то делать, нужно спасать свояка.

– Лежи здесь и не шевелись! – крикнул Андрей. В глазах Петра зажглась надежда.

– Пить… – прошептал он.

– Тебе нельзя. Сейчас быстро сбегаю в поселок за Ксенией, возьму лошадь и отвезем тебя к фельдшеру.

– Быстрей.., быстрей… – бормотал, теряя сознание, Петр, его лицо даже в темноте казалось белым, а кровь – черной.

  29