Последние отзывы

  16  

Борщев влез в вагон, осмотрелся. Ящики с грузом стояли у дальней стены. На всякий случай он еще раз осмотрел пломбы. Все было в порядке. Затем посмотрел на своих подчиненных, которые уже устраивались в бытовой половине вагона.

– Ну что, ребята? Дело есть дело. Четыре сержанта вскочили, готовые отдать честь своему командиру, но майор устало махнул рукой.

– Ладно, сидите, отдыхайте. Дорога у нас не близкая.

– Так хоть поспим вволю, товарищ майор? – поинтересовался молоденький сержант Павел Копейщиков.

– Ты, Паша, только и думаешь о том, где бы привалиться и поспать.

– А о чем мне еще думать, товарищ майор? – улыбнулся в ответ сержант.

– Думай о том, чтобы груз доставить в целости и сохранности.

– Обойдется. Не первый же раз! Тем более с вами, товарищ майор, я ничего не боюсь.

– Хватит, сержант, займись делом. Проверь рацию, все ли в порядке.

Копейщиков кивнул и принялся ковыряться в рации.

Капитан Лазарев вытащил обойму из своего пистолета, повертел в руках, любуясь тусклым блеском меди патронов и ловко, одним движением вправил ее назад в рукоять любимого пистолета.

– ' – О чем думаешь? – обратился к капитану майор.

– Да ни о чем я не думаю. Не выспался – единственная проблема.

– Можешь поспать часика два-три. Но только после того, как тронемся.

Дверь была закрыта, вагоны дернулись, лязгнуло железо, и поезд с грузом медленно покатил по сверкающим, в искорках инея, рельсам.

Майор знал, что поезд должен ехать без остановок. Этому составу везде обеспечен зеленый коридор. Через каждые четыре часа предписано связываться по рации с координатором и передавать ему одну и ту же информацию-пароль. Это – если все нормально, и специальный сигнал, если случится ЧП. На столике лежала развернутая карта, на которой синим фломастером был отмечен маршрут следования, а рядом – листок с распечатанным мелким шрифтом графиком движения поезда.

Майор положил карандаш на белый лист, взглянул на часы и отметил время – 4:32. Поезд с пятью вагонами отошел от станции именно в это время.

Капитан Лазарев тоже взглянул на часы, чтобы не отстать от командира, затем лег на полку и, прикрывшись бушлатом, мгновенно уснул.

А вот майору Борщеву было не по себе. Какие-то нехорошие, тревожные предчувствия угнетали его душу. Майор знал: предчувствия его почти никогда не обманывают. На душе стало сумрачно, губы Борщева кривились.

«Что за чертовщина? – задавал он себе один и тот же вопрос уже много раз. – Все как всегда. Груз получен, пломбы проверены, охрана надежная».

Действительно, на этот раз майор взял самых лучших людей, на которых можно положиться в критической ситуации. Но все равно что-то угнетало его. А вот что? То ли взгляд полковника, брошенный на прощание, то ли интонация его голоса… Во всем этом с самого начала было что-то не то. Майор пытался сообразить, что же его смущает, что заставило насторожиться. То ли слишком уж раздутые, но не показные, секретность и осторожность при переноске с двух военных грузовиков на маленькой станции, на запасном пути в почтовый вагон этих злополучных ящиков, то ли количество охраны, доставившей груз к поезду.

Что-то во всем этом было не то. Да еще и погода совпала. У майора болело плечо – то левое плечо, которое ему ранил один матерый уголовник еще семь лет назад, на перегоне между Тюменью и Тобольском.

Борщев тряхнул головой.

«К черту! К черту воспоминания!»

Но то давнее событие неизменно вставало перед глазами. Майор видел небритое лицо уголовника, приговоренного к «вышке», которого он должен был доставить по этапу в Тобольск, где приводили приговоры в исполнение. Именно тогда, в поезде, уголовнику стало плохо. Кровь пошла горлом, а врача как назло рядом не оказалось.

И майор Борщев, – тогда он еще не был майором – бросился спасать жизнь рецидивиста. Где и как уголовник достал заточку, кто и на какой станции передал это орудие убийства Сидору Лазорчуку по кличке Грош выяснить ни тогда, ни потом не смогли. Но та заточка едва не вошла Борщеву в шею. И только чудо, только реакция спасла капитана. Он увернулся от удара, заключенный сумел выскочить в узкий коридор, охранник, обязанный по инструкции прикрывать Борщева, зазевался и тут же поплатился за это жизнью, уголовник сбежал бы . Но…

По дороге к выходу Грош убил еще двоих растерявшихся солдат. Капитан Борщев, как только через мгновение пришел в себя, выхватил пистолет и выстрелил вслед уголовнику. Пуля вошла Лазорчуку в затылок, заключенный умер на "месте. А вот Борщеву тогда чуть не ампутировали руку. Заточка оказалась грязной. Может, тот случай и повлиял на появившееся у Борщева непреодолимое желание уйти из конвойных войск. И года через два такая возможность представилась.

  16