Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
48 
Дальше все вышла, как он и предполагал. Фээебэшники изъяли оговоренную сумму, во избежание мести перевели его на ту же самую должность в Ростов. Заведовать складом в Ростове означало отнюдь не то же самое, что в воюющей Чечне.
Обороты здесь были совсем другими, левые доходы давались с большим трудом. В этом смысле Бубнова фактически понизили в благодарность за содействие.
Оказалось, это только начало неприятностей.
Из Чечни поступила новость о взрыве огромной силы, уничтожившем не только рядовых боевиков, но и пару «генералов». Некоторые телеканалы говорили о жертвах среди мирного населения, демонстрировали кадры дымящихся развалин.
Такого эффекта Бубнов не ждал. Чеченцы, конечно, догадаются, кто спланировал операцию. Но к нему – человеку сугубо мирной профессии, хоть и в военном мундире – у боевиков в любом случае свой счет. И память у этих товарищей долгая: на сто лет, не меньше.
Бубнов уволился из армии, рассчитывая открыть собственное дело. Десять штук «зеленых» не Бог весть какая сумма, но можно начать с небольшой торговой точки. Первая же попытка пустить чеченские доллары в дело провалилась, деньги оказались фальшивыми. Бубнова задержали, при обыске нашли всю сумму – это уже тянуло на серьезное обвинение.
Он хотел было отговориться, что купил доллары у приезжих. Но следователь прижал сильно, и пришлось запросить встречи с представителями ФСБ, признаваться в собственном интересе при продаже артиллерийских снарядов. С брезгливой миной Бубнова освободили от ответственности, оставили у разбитого корыта.
Обо всем этом Кормильцев знал, но тем не менее приобщил бывшего завсклада к своим щедротам, не посчитал, что он менее достоин помощи, чем обгоревший контрактник или пилот «СУ». Начни только взвешивать на весах грехи и заслуги, и чаши весов без конца будут колебаться туда-сюда.
А разве сам он без греха? Зарабатывает деньги на внедрении в России Всемирной Паутины. Кто сейчас может точно сказать, что за ней кроется, к каким последствиям приведет очередное достижение цивилизации?
"Вот бы встретиться однажды всем вместе, – думал бизнесмен, просматривая снимки. – Посидеть, выпить. Послушать мужиков, самому поделиться наболевшим. В благодарностях он не нуждается, только в понимании. Может, в самом деле организовать как-нибудь встречу? В конце концов при необъятных размерах «белокаменной» жить в Москве незаметно ничуть не сложнее, чем в тайге.
Глава 17
Раньше здесь, километрах в пятидесяти от одного из областных центров российского Нечерноземья, шумел в летние месяцы пионерский лагерь.
Когда не стало пионеров, в лагерь наведались серьезные дяди – прикинуть, можно ли переоборудовать его в мотель.
Обзор продолжался недолго, дяди быстро поняли, что дешевле строить мотель на новом месте, чем приводить в божеский вид щитовые домики.
На пионерлагерь махнули рукой, окрестные жители потихоньку растащили стекла, рамы, обрезали кабели.
Ни один нормальный сторож не соглашался за копеечный оклад торчать здесь на отшибе. В конце концов, когда главное было уже разворовано, нашелся один старик – взрослая дочка и сварливая жена выжили его из дому в близлежащем поселке.
Дедок собственноручно перемотал дизель-генератор, каким-то чудом выбил себе кабель и протянул в один из домишек свет. Утеплил его основательно, перекопал вокруг землю под огород, посадил на цепь лохматую дворнягу и стал жить-поживать, охранять территорию.
Восемь человек с рюкзаками и сумками появились здесь поздно вечером, в проливной дождь и без долгих околичностей попросили сторожа подыскать им жилье попристойнее.
– Какое тут жилье – одно название. Бомжи, правда, пытались сунуться, но я их шуганул. Света нет, отопления отродясь не было, окна заколочены. Хотя в такую погоду крыша – это уже неплохо. Есть пара домиков, где не так сильно протекает.
– Ничего, мы ненадолго, – объяснил рябоватый коротышка в мокром черном платке.
– Но если придумаешь, как нам удобства организовать, может, и задержимся. Подкинем деньжат.
Настроение у сторожа изменилось. Он вспомнил о двух застекленных рамах, хранящихся на всякий случай.
– Поставить – делать нечего. Матрацы чистые есть, я их все лето на солнце прожаривал…
Еще соорудил одну штуковину. Если похолодает, можно приспособить вместо буржуйки.
– Нам главное тишина и покой. Чтобы ни одна душа не знала. Проболтаешься – пеняй на себя.
48 
