Последние отзывы

  31  

— Я вас не понимаю, мистер Каллиган, — холодно заметила она.

— Нет, это я при всей своей искушенности не понимаю, что такое вы могли ему посулить, что он даже не выслушал до конца мое предложение? Денег у вас нет, возможностей нанять ему помощников тоже. Так что же, черт возьми, вы придумали?

Сьюзен чувствовала, что ее застали врасплох, она не готова к подобному разговору. Сказывалась даже такая мелочь, как одежда. Она имела неосторожность сменить свою строгую деловую униформу на легкомысленные джинсы и коротенький голубой пуловер. На голове был художественный беспорядок, и, наконец, она была без туфель, чтобы дать отдых ногам.

Все это не способствовало ни уверенности в себе, ни непреклонности в голосе. Сьюзен лихорадочно искала выход из создавшегося положения.

— Мистер Каллиган, — как можно учтивее начала она после паузы. — Сожалею, но вы выбрали не самое удобное время, чтобы выяснять отношения. Сейчас у меня законный отдых. А к своим обязанностям я вновь приступлю приблизительно через два часа. Тогда, с вашего позволения, мы и продолжим.

— Но почему не сейчас? — Каллигану не терпелось выплеснуть свое раздражение немедленно.

— Потому что, повторяю, сейчас у меня перерыв.

— Значит, когда вы отдыхаете, ваши мозги не в состоянии справиться даже с самой примитивной информацией?

— Давайте не будем опускаться до взаимных оскорблений. — Сьюзен продолжала сохранять спокойствие.

— Но почему же не будем? Вы подло обманули меня. Вы опередили меня, заранее поговорив с Осборном.

— Да, говорила, но только не о вас, — уже на повышенных тонах запротестовала Сьюзен.

— Позвольте вам не поверить, — ехидничал Эдвард.

— Мне все равно, что вы думаете, но вы не имеете никакого права называть меня лгуньей. Я понятия не имею, по каким причинам Норман мог отказать вам. — Девушка сказала об этом как бы в пылу перебранки, но надеялась выведать таким образом правду.

— Не прикидывайтесь дурочкой. — Он презрительно усмехнулся. — Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, — он объяснил свой отказ причинами личного характера. А вы, думаю, — самая главная из этих причин.

Сьюзен с досадой прикусила нижнюю губу.

— Только вы со своими извращенными взглядами и представлениями могли подумать такое. Не для того чтобы оправдаться перед вами, а просто из чувства справедливости заявляю: с Норманом никакие отношения, кроме деловых, меня не связывают.

Казалось, Каллиган немного поостыл, но его взгляд все еще оставался недоверчивым.

— Что с вами, Сьюзен? Вы прямо мертвой хваткой вцепляетесь в мужчин, которые попадают в поле вашего зрения. Неужели вы так боитесь одиночества?

— Это какой-то бред! Вы обвиняете меня в каких-то абсурдных вещах. Если вам угодно, я поклянусь на Библии, что не настраивала Нормана Осборна против вас и никогда не была с ним близка. Сама не знаю, зачем убеждаю вас в этом, но сил уже нет противостоять потоку ваших нападок.

— Норман Осборн здесь ни при чем, — задумчиво продолжал Эдвард. — Я уже не имею в виду никого конкретно, просто хочу по-человечески понять вас.

— Не стоит затруднять себя. У вас и так напряженный график. — Новая волна раздражения захлестнула Сьюзен.

— Вы очень красивая женщина, — невозмутимо продолжал Каллиган. — Молодая, пылкая. Многие искушенные в любовных перипетиях мужчины не устояли бы перед вашим удивительным обаянием. Ваша строптивость интригует, вызывает желание подчинить вас себе, обладать вами.

— Мистер Каллиган, вы забываетесь. Я не намерена выслушивать рассуждения о моей внешности и о ваших желаниях…

— А я не намерен выслушивать, чего вы хотите, а чего нет. Я буду говорить о вас, чего бы мне это ни стоило. — Сьюзен притихла. — Прожив здесь около недели и пообщавшись с вами и вашей сестрой, я сделал вывод, что вы подчинили свою жизнь интересам этого заведения. Я, безусловно, ценю такую самоотверженную преданность делу отца и матери, но, замыкаясь в этом ограниченном мирке, вы совершаете преступление против самой себя. Неужели вы не хотите иметь собственный дом, выйти замуж, родить ребенка?

— Конечно, хочу! — Желания, спрятанные в тайниках души, вдруг выплеснулись в этом крике. — Но я не имею права думать только о себе. У меня есть чувство долга и ответственности, и это не идет ни в какое сравнение с моими эгоистическими желаниями.

— Сюзи, вы не понимаете самого главного. Вы никогда не сделаете счастливыми близких людей, если будете только выполнять свой долг, упиваясь своей жертвенностью. Вы сами должны обрести счастье, и тогда все, кто находится рядом, разделят его с вами.

  31