Последние отзывы

  89  

— Я не голубой, — злится он. — Еще бы свидание мне назначил, в гей-клубе.

— А что? Денег у этого Маруси куры не клюют, сразу видно. В крутом салоне работает, в Париж летит. Ты подумай.

— Отвяжись.

Он молча засовывает в барсетку диск. Где бы посмотреть, что там? Компьютер есть дома, в городской квартире, но туда без скандала не сунешься. На работу? Там тоже проблемы. Что же там, на диске? Наверняка то, что они с Петей Зайцевым ищут. Информация.

— Теперь можно ехать. Садись в машину, — говорит он женщине.

— Ты обещал меня покормить.

— «Макдоналдс» устроит?

— Я бы предпочла ресторан.

— С каких пор у тебя появились дорогие привычки? — бормочет он.

— А ты разве еще не понял, что я не Леся? — говорит она, захлопывая дверцу.

Он злится:

— Ну кто тебя надоумил? В какую игру ты играешь? Зачем?

— А зачем тебе этот диск? Это «Стикс», да? Который они ищут?

— Ну, допустим, — сквозь зубы говорит он.

— И что ты с ним будешь делать?

— Спроси что-нибудь полегче. Главное, что он им не достался. Я его нашел, понял? Я! Пусть-ка теперь побегают.

— А ты мужик с амбициями, — усмехается женщина. — Никогда бы не подумала. Видать, недооценила я тебя.

— И не ты одна. Ну поедешь в «Макдоналдс»?

— Да! Поеду!

— А что ты орешь?

— Я не такой жизни хотела! Мне все это не нравится!

— Придется потерпеть.

— Продай его, — внезапно говорит она.

— Что продать?

— «Стикс». Ведь это сколько-нибудь стоит, раз за ним идет такая охота?

— Я думаю, это стоит много, — напряженно говорит он. Потому что ему не нравится ход ее мыслей.

Они медленно продвигаются по проспекту. В центре опять пробка.

— Ну, так продай его. И уедем.

— Куда?

— В Москву! Я хочу здесь жить. В этом городе. Но сначала на юг. Я хочу отдохнуть.

— А дальше что? Что мы будем здесь делать? В Москве?

— Жить. Квартиру снимем. Или купим. Смотря сколько заплатят. Ты ведь сам сказал: много.

— А ты не думала, что им проще убить нас с тобой, нежели заплатить? За вещь, которая нам, собственно, и не принадлежит.

— Однако ты ее взял.

— Я, может, мир хочу спасти, — усмехается он. — Человечество.

— Ну и дурак! — фыркает женщина. — Плюет оно на своих спасителей. Человечество. Людей интересуют только деньги.

— Мы обсудим это после. Сначала поедим. Потом доберемся до места. И тогда уже все обсудим. Как нам жить дальше.

— А куда мы поедем?

— В деревню.

— Ах, в деревню… — тянет она. — Но там же нет никаких удобств!

— Одно есть, причем неоценимое: там нас никто не найдет. Придется потерпеть.

— Хорошо, — вздыхает она. — Раз выхода у меня нет…

— Нет. Надо дождаться, как будут развиваться события. Кажись, доползли! Вот и «Макдоналдс»! Ни в чем себе не отказывай, милая.

— Да уж, спасибо!

Она вылезает из машины и зло хлопает дверцей. Он тоже вылезает, прихватив барсетку. Вещь у него, и расставаться с ней он не собирается. Ни при каких условиях. Аппетитно пахнет едой, желудок у него сжимается. Ишь, ресторан ей подавай! И фаст-фуд сойдет. Главное, что они были первыми и получили диск. В том, что Петр Зайцев скоро прибудет в салон, он лично не сомневается. Это вопрос времени. Возможно, даже не дней, а часов. Голова у Петра Ивановича работает хорошо. Его проблема лишь в том, что Зайцев не знает о трупе в Горетовке. И всей этой истории с серийными убийствами. А дело теперь в архиве.

В это же время

Алексей Петрович Ладошкин широко зевает: скоро полдень. Как медленно тянется время! Это от безделья. Получил Эмильевич его послание или еще нет? А если секретарь не передаст? А если Эмильевич уехал? А если не захочет помочь Леше Ладошкину?

А если, а если… Заладил! Получил! Захочет!

И он идет на кухню пить кофе. Хоть чем-то себя занять. Скоро полдень. Как медленно тянется время. Как же ему все осточертело! Дом, о котором столько мечтал, любовница, закрывшаяся у себя в спальне, и круглосуточная охрана у дверей.

Он идет по коридору и ловит на себя взгляд плечистого парня с квадратной челюстью. На заказ, что ли, их отливают? Не люди — клоны. Все, как один, рослые, плечистые, глаза оловянные, челюсти квадратные. Гомо сапиенс — наемный убийца. Новая порода людей. Плодятся со страшной силой. Чего ж тут удивляться? Война — это работа, за которую неплохо платят. И ее всегда много.

  89