Последние отзывы

  45  

— Конечно!

— Хочешь, я поищу для тебя в библиотеке интересную книгу? Ты, ведь не можешь пока долго ходить, а то бы я с радостью показала, какие здесь красивые места, и мы бы с тобой поболтали. Какую ты хочешь книгу? Про любовь, да?

— Можно про любовь.

— Я принесу! Я сейчас принесу! Милая моя, я все-все для тебя сделаю!

Настя убегает, и тут только Майя вспоминает про Эдика. Он хочет жениться на Насте. Сразу она както и не сообразила. Так что ж? Значит, любит, раз хочет жениться. А для нее, Майи, это просто мечта, красивая сказка, которой никогда не суждено сбыться. Еще бы разок на него посмотреть, побыть рядом, а потом уехать и вспоминать, и грустить, и улыбаться тайком.

В окно Майя видит, как Эдик с задумчивым видом садится в гамак и начинает раскачиваться. Ноги сами несут ее прочь из комнаты, туда, к нему. Что такого, если она решила посидеть на веранде, подышать свежим воздухом? А Настя принесет туда книжку.

— А, юная родственница!

Увидев Майю, он ловким, точным движением встает с гамака, и не спеша, поднимается по ступенькам крыльца на веранду, словно демонстрируя себя. Красивое животное, которое уверено, что им всегда любуются. Майя замирает: у Эдика темно-карие глаза с длинными ресницами, а смотреть в них страшно, но сладко.

— Мой папа с тобой еще не говорил?

— О чем? — еле слышно шепчет Майя.

— О настоящей Марусе?

— Говорил.

— И чем кончилось? — лениво спрашивает Эдик. И не дожидаясь ответа: — Это я ему сказал, что ты не Маруся, ты уж не обижайся, но врать нехорошо.

— Я знаю. Я нечаянно. — От волнения Майя лепечет детским голоском детские же глупости.

— За нечаянно бьют отчаянно, — в тон ей говорит Эдик, присаживаясь рядом. — А это была расчетливая, преднамеренная ложь. Ну-ну, не расстраивайся так, всем нам приходится приспосабливаться. И почему ты не она? Сказать по правде, ты мне нравишься гораздо больше, хотя Машка, конечно, эффектная девица, но уж очень быстро утомляет. Особенно ее деревенские замашки и рекламные паузы. А ты девушка интеллигентная, воспитанная. Из таких получаются верные жены, замечательные жены! Мама у тебя кто? Ах, да! Завуч в школе!

— И учитель литературы.

— Замечательно! Честное слово: замечательно! Как бы так сделать, чтобы мы с тобой…

Эдик нежно берет ее за руку, и Майя мысленно дописывает в свой придуманный роман еще одну страницу. Еще бы несколько поцелуев, и можно считать, что в жизни было настоящее счастье.

— Я есть хочу, — заявляет неожиданно появившийся на веранде Егорушка.

— Здесь не подают,— усмехается Эдик. — То есть, не накрывают.

— А вы тогда что здесь делаете? Разве не ужина ждете?

— Мы разговариваем.

Майину руку он отпустил, но Егорушка все равно смотрит на старшего брата волком:

— Я хочу, чтобы ты умер.

— Егор! — громко ахает Майя.

— Я все видел из окна!

— Надеюсь, не подслушивал? — поднимает тонкие черные брови Эдик. — Подслушивать нехорошо, да и подглядывать тоже нехорошо, братец. А уж если подглядывать за любовными сценами, то нехорошо вдвойне. Это означает, что ты потенциальный импотент и тебе будут нужны дополнительные стимулы, чтобы возбудиться. Вот я в твои двадцать три года был отцом трех или четырех абортов. И это без всяких дополнительных стимулов. Причем, ни разу жениться не пришлось.

Майя краснеет, Егор багровеет и кричит:

— Ну, хоть кого-нибудь тебе в жизни жалко!? Хоть кого-нибудь!?

— Себя, — невозмутимо отвечает Эдик.

Неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, но именно в этот момент он невозмутимо произносит:

— Вон идет по тропинке твоя маман, пойди, поплачь у нее на груди.

Майя никак не может понять свои чувства. В самом деле, Эдик говорит такие ужасные, такие неприятные вещи! А Егорушка напротив, такой добрый, такой забавный, хороший, милый, понятный и простой. Но что было бы, если бы он взял ее за руку и сказал про «мы с тобой»? Скорее всего, что она бы свою руку тут же отняла. Но почему?

— Мама! Ты вернулась? — спрашивает Егор у Натальи Александровны, которая взбегает по ступенькам веранды.

— Потом, потом. Здравствуй, Эдик! Загорел, похорошел. Тебе очень идет эта рубашка. Егор, учись у брата одеваться. Выглядишь, как бродяга, а ведь я на тебя такие деньги трачу!

— Мама!

— Потом, потом. Где ваш отец?

— Кажется, у себя в кабинете, — отвечает старший брат.

Наталья Александровна пулей несется в дом, а Эдик задумчиво говорит ей вслед:

  45