ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Возвращение пираньи

Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... >>>>>

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>




  11  

Алевтина Кирсанова и ваша дочь

Кирсанова Мария Эдуардовна»


— Нелли, я тебе изменил.

— О, Господи, я думала, что случилось! У тебя такое лицо!

— Нелли, я изменил тебе!

— Когда в последний раз?

— Я не о последнем разе, то есть, ты не поняла. Тогда, в провинции.

— Женщина с портрета? Твоя первая большая удача?

— Не о ней сейчас. У меня родился ребенок. Девочка.

— И… что?

— Ничего. Она просит денег. Ее мать. То есть, не настаивает, но говорит, что было бы неплохо.

— Дети, Эдуард, это серьезно. На твоем месте, я бы не стала ей отказывать. Тем более, что ты знаешь с уверенностью о том, что это именно твоя дочь._

— А чья же еще?

— Ты хорошо знаешь эту женщину?

— Это было… Впрочем, неважно. Это моя дочь.

— Тогда пошли ей денег.

— Хорошо. Я сказал тебе, и мне стало легче. Замечательно, что ты у меня есть!


…и еще девять лет спустя


— Эдик, какая странная посылка! Домработница только что с почты принесла. Адрес, однако, знакомый: из провинции, куда ты регулярно посылаешь деньги.

— Посылка?

— Ну-ка, посмотрим, что здесь? Надо же! Грибы, варенье! И… рисунки, Эдик! Записка. Ну-ка, ну-ка…


«Многоуважаемый Эдуард Олегович!

Очень рады с Марусенькой за помощь, которую вы нам постоянно оказываете! Ни в чем мы не нуждаемся, все у нас есть, и даже сверх того. Немногие так нынче живут. Сообщаю, уважаемый Эдуард Олегович, что дочь ваш^Мария проявляет удивительные способности к рисованию. Едва только" говорить научилась, как тут же попросила краски. И с тех пор изводит их в немыслимом количестве, а в школе, где Марусенька учится, во всех коридорах одни ее рисунки. Посылаю вам некоторые из них на ваше художественное рассмотрение.

Остаюсь с огромным уважением

Алевтина Кирсанова»


— Эдик, сколько ей уже лет? Твоей дочери?

— Лет десять, должно быть, или около того.

— Нет, ты посмотри, посмотри!

— Да?

— А неплохо. Очень неплохо. Неужели же не видишь?

— Возможно, что неплохо. И что?

— Вот теперь я верю, что это твоя дочь! Ты должен ей помогать!

— Я и помогаю.

— Ты должен по достижении девочкой совершеннолетия оказать ей протекцию.

— Нелли! У меня сын, два внука…

— И ни один из них не проявляет склонностей к живописи. А какая-то девчонка из провинции… Нет, в самом деле, обидно! Если хочешь, я узнаю мнение Веригина.

— Не стоит. Рано еще.

— Ну, как хочешь. Подождем.


…и еще девять лет спустя


«Глубокоуважаемый Эдуард Олегович!

Все эти годы вы не оставляли нас с Марией своей материальной помощью, за что по-прежнему вам признательна. Но отсутствие твердой отцовской руки не могло не сказаться на воспитании нашего с вами совместного ребенка. Дочь ваша Мария доставляет мне великое множество проблем. Уже минуло ей восемнадцать лет, а заниматься ничем не хочет. По-прежнему малюет свои картинки да бегает на танцульки. А что уж одни мальчики у нее в голове, так это для всего города не секрет.

Учиться Маруся не хочет, поступала после десятого класса в веттехникум, да завалила экзамены. Неспособная Маруся к учебе, вот ведь как оно выходит. Конечно, благодаря вам, в деньгах мы по-прежнему не нуждаемся, потому что высылаете вы много. И то сказать: в это смутное время остается только удивляться, как успешно пошли ваши дела. По телевидению даже частенько говорят, как вы признаны во всяких там заграницах и сколько денег и какие дома вы имеете.

Но это я не к тому, что нам с Марусенькой мало. Не посоветуете ли вы, куда пристроить нашу с вами дочь, и не пора ли вам проявить всю мудрость отцовского воспитания?

Остаюсь с неизменным уважением Алевтина Кирсанова.

Рисунки Марусины высылаю бандеролью, помнутся немного, да невелика потеря. Этого добра дома много, и это только и есть от Маруси польза. Да и с нее денег нет».


— Ну, что скажите, Эраст Валентинович?

— Недурственно, весьма недурственно, уважаемая Нелли Робертовна. Сколько вы говорите лет этой вашей… м-м-м… Марии Кирсановой?

— Восемнадцать. Она, кажется, в мае родилась. Значит, скоро будет девятнадцать.

— Что ж. Недурственно.

— А есть у этой девушки, скажем, какой-то особый талант?

— Что значит, особый, дорогая моя Нелли Робертовна?

— Ну, скажем, как у ее отца, Эдуарда Листова? Не напоминает ли это вам его манеру, стиль?

  11