очень нудно 
13 
Вздохнув, он открывает глаза, чтобы увидеть остальных наркоманов, выходящих из-за кустов. Они возбужденно, в полголоса, переговариваются, продвигаясь к моей скамейке, и присоединяются к уколотому товарищу.
– Не кислая? – Герла бухается рядом со мной и отбирает мой бычок.
– Не… Хорошо пошло…
– А то мне что-то веняк обожгло… – Девица глотает дым и растекается по крашеным брусьям. По ее неумытой мордашке блуждает сладостная улыбка, кажется, еще немного и девичье тело закапает на растущую под скамьей траву.
– Пойдем за еще одной банкой? – Томно, словно он голубой, вопрошает делавший уколы.
– В пизду. – Машет рукой герла. – Давай сначала оприходуемся…
Некоторое время они сидят молча, погруженные в свои, непонятные для непосвященных, мысли. Или это всего лишь видимость мыслительной работы, и они целиком отдались утонченному смакованию наркотических ощущений?
Солнечный диск медленно заползает за крышу дома.
А я сижу, окруженный наркоманами с отрешенными лицами и не знаю, «да» или «нет».
– Пошли в драгу. – Говорит третий, до сих пор молчавший парень. Они встают и тут, неожиданно для самого себя я…
– А можно, я с вами?
Неужели это мои слова? Почему я их сказал? Неужели я решился попробовать НАРКОТИК? Но я же не хочу этого, на самом-то деле! Или хочу, но боюсь признаться в этом себе самому? Почему же я признаюсь в этом совершенно незнакомому пиплу?
– А ты торчишь?
– Нет.
Все, и я в том числе, удивленно переглядываются.
– Тебе, наверное, надо объяснить кой чего… – Чешет жидкую бороденку делавший уколы. – Тебя звать-то как?
Я называюсь.
– Погоняло есть?
– Нет пока…
– А я – Радедорм. Это, – Кивок в сторону первого уколотого, – Нефедыч. Это, – Кивок в направлении второго парня, – Джеф. Герлица – Мулька. Ну, пошли?…
Мы поднялись. Уходя с тусовки, я оглянулся. Но никто не вскочил со своего места, никто не закричал:
– Стой, куда же ты, мудила?!
Все были заняты. Они сидели, пиздили и тусовались.
Мы шли по кривым московским улочкам. Нефедыч, Джеф и Мулька впереди, а я с Радедормом чуть поодаль.
– Ты сам этого хочешь? – В тоне Радедорма не было ничего назидательного, усталые слова нехотя извлекались из глотки, словно ему каждый день приходилось просвещать наркоманов-новичков.
– Ну, да. Хотелось бы попробовать. – Непонятно зачем упорствовал я. – Только…
– Да ты говори, не стремайся…
– Я слушал, что первую порцию бесплатно, а когда втянешься…
– Пионер!… – Заухмылялся Радедорм. – Ты начитался брошюрок про западных торчков? Да? Так это там и с гариком.
– Кто это, Гарик?
– Героин. Он же диацетилморфин. На него подсесть как не хуй делать. Это ж опиат.
Мулька, она не такая…
– Мулька? Это та герла?
– Не-е!… – Наркотический смех стал громче и раскатистее. – Ее погоняло от мульки и пошло. Очень она ее любит.
– А цена-то?
– Шесть-восемь копеек.
– И все?!
– Все!
Несколько минут я переваривал услышанное. Нет, тут должен быть какой-нибудь подвох. Может сам укол дорого стоит? Но спросил я совсем не это:
– Но привыкнуть-то можно?
– Если очень постараться, то можно все! Мулька, это такая поебень, которая не входит в обмен веществ. Ты тащишься и все. А отходняк – как похмелье после стакана портвея.
– Кайф-то какой?
– М-м-м… Словами это не передать.
– Ну, на что похоже?
– Примерно, как кофе обпился… Только еще концентрированнее.
Кофе? Портвейн? Вещи знакомые и приятные. Эти названия убаюкивали и возбуждали одновременно. Видать есть что-то в этой мульке, не за просто хуй вся эта кодла ею балуется…
– Кто в драгу пойдет?
Джеф и компания стояли возле аптеки и поджидали нас. Мулька повернулась ко мне и ласково так, мяконько прощебетала:
– Может ты?…
– Точно! – Поддержал Радедорм, – Ты вида не стремного. Не засветился пока. Давай!
На каком-то странном автопилоте я кивнул и пошел в аптеку.
– Стой! Чего брать-то знаешь?
– Мульку…
– Ага. Этот джеф у нас мулькой зовется… – Хмыкнул Нефедыч и я понял, что не хочу узнавать его ближе.
– Идешь в хэндовый отдел, ручной, спрашиваешь: эфедрин есть? Тебе говорят 2-х и 3-х процентный. Ты берешь два пузырька трехпроцентного. Это 16 копеек. Понял? Прайсы есть?
– Понял. Есть.
13 
