Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
84 
— Использует вас. Поостыли бы к ней, это уж точно! Дали бы денег, но в качестве отступного. Отступного она не хочет.
— Но так-то еще хуже! Насколько я знаю Ингу…
— А вы ее знаете? Ведь она стерва!
— Валентин!
— Точно — стерва! И шлюха! Вон она как в ту ночь! Коленками передо мной сверкала! На чашечку кофе предлагала зайти!
— Врешь!
— А с чего бы я бдительность потерял? На ножки ее стройные засмотрелся! Вы у Грушина спросите. Он расскажет. Такое расскажет!
— Замолчи!
— Мало того, что она вам рога наставляет, она вас еще и шантажирует, — мстительно сказал Валентин.
Артем невольно сжал кулаки. Инга — шантажистка. Сомнений нет. И спит с Грушиным. Первого было бы довольно. Или второго. Но и то и другое вместе…
Вот уже год он спит с женщиной, которая вывалялась в грязи по уши. Да, она молодая и красивая. Хороша в постели. Но ведь она использует это, чтобы вытрясти из него и из фирмы как можно больше денег! Изменяет, предает. Везде.
Его охватило бешенство. Нет, так просто она из этой истории не выпутается! Натравить на нее службу безопасности? А при чем тут служба безопасности? Это дело семейное.
— Что это с вами? — спросил Валентин Борисюк.
— Так…
— Что, расстроились? Из-за Инги? Все бабы такие! Вечно им мало. У меня сейчас тоже. Модель. Чтоб ее… Говорит, что беременна. От меня. Наверняка врет.
— А ты у Грушина спроси, — с усмешкой посоветовал Артем.
— А при чем тут Грушин? — откровенно удивился Валентин.
— Ну, он же у нас все знает. И про твои дела тоже.
— Грушин спит с Ингой. Маринка и Инга — подруги. Из одного города. Может Грушин знать Маринку? Вполне! А быть может, это вообще его ребенок?
— Ну, заговорился!
— От этой сволочи всего можно ожидать! А ну-ка развяжите мне руки!
— Ты что, Валентин?
— Вам что, жалко?
— Выпустить тебя бродить по дому в таком состоянии? Ну уж нет!
— Сами-то в каком!
— Это мое дело. Я еще никого не убил.
Артем сам не заметил, как сказал «еще». Голова нестерпимо болела. От выпитого ли, от переживаний, но ее словно железным обручем стянуло. А в груди ныло. Вот ведь! Рассказывал ей все, делился планами на будущее! А она передавала Грушину! Гадина! Какая гадина!
Он встал и направился к дверям.
— Уходите? — крикнул вслед Валентин Борисюк. — Куда? С Грушиным разбираться?
— Это мое дело, — машинально повторил Артем.
— Попомните вы его, — услышал он, закрывая дверь. И подергал дверную ручку — как тут у них?
А, ладно! Артем закрыл дверь, но с замком возиться не стал. Очутившись в коридоре, крикнул:
— Грушин! Грушин, ты где?!
Тот вышел из спальни. Из соседней двери. Артем подозрительно спросил:
— Подслушивал?
Бывший друг пожал плечами:
— А смысл? Чего я не знаю или о чем не могу догадаться?
— Ты вроде как караулишь меня. Чего добиваешься?
— По-моему, ты созрел до того, чтобы начать выяснять со мной отношения. Я к этому подготовился.
— Вот даже как!
— Ты хочешь доказательств. Тому, кто такая Инга. Изволь. Пойдем в мою спальню.
— Хорошо, — кивнул Артем. — Я деловой человек. Эмоции эмоциями, но!… Без доказательств — это несерьезно. Идем.
И решительно направился к двери в соседнюю спальню.
Валентин Борисюк в это время поднялся с края мраморной ванны и прислушался. Знакомого щелчка не послышалось. Значит, дверь санузла теперь не заперта. А в коридоре шаги. Куда они направились?
Он пошевелил за спиной затекшими руками и выругался. Потом направился к двери. Толкнул плечом, и дверь открылась. Борисюк вышел в коридор и вновь прислушался. Близится полночь. Какой длинный вечер! И какой сумасшедший!
Он сделал несколько шагов по коридору, а потом начал медленно спускаться по лестнице…
Четвертый расклад
ЧЕРВИ: ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ…
Очутившись в спальне у Грушина, Артем невольно вздрогнул. Вот оно как! Зеркальная дверь шкафа-купе словно бы расширяет границы комнаты, в которой множатся черно-белые портреты кинозвезд. Он не любитель старых фильмов, тем более американских, но лица вроде бы знакомые.
— Грушин, что это?
— Мои женщины.
— Ты — сумасшедший? Да? — с надеждой спросил Артем.
— А что тебя смущает?
— Их тут слишком много!
— Любви никогда не бывает много. Любовь — это единственное, ради чего стоит жить. Разве не так? — с откровенной иронией спросил Даниил Грушин. — Я позвал тебя сюда, чтобы поговорить о любви.
84 
