Последние отзывы

  37  

Картина, представшая перед его очами, поразила до крайности. Засучив штанину, Кира выдавливала во вздувшуюся вену на ноге жидкость из шприца, а Грушин стоял рядом и внимательно за этим наблюдал.

Сид оторопел. До него наконец дошло! Вот почему она и зимой и летом ходит в бесформенных балахонах до пола, рукава ниже локтей! У нее ж все руки исколоты! И даже ноги! Это настолько его поразило, что даже необычная обстановка и огромные черно-белые портреты на стенах отошли на второй план.

— Сука… — прошипел он.

Кира вздрогнула и подняла голову. Грушин тоже обернулся:

— Как ты сюда…

— И ты сука!

Кира отбросила пустой шприц и поспешно опустила штанину. Лицо у нее при этом было виноватое, словно у ребенка, которого родители застали врасплох за разглядыванием непристойных картинок.

— Не торопись. Я все уже видел, — сквозь зубы процедил Сид.

— Послушай, парень… — начал было Грушин.

— Сука! Так вот зачем тебе деньги! Ты колешься! Теперь я понял!

— Что ты понял? — слегка оторопела Кира.

— Да все! Все!

— Сидор, не спеши с выводами, — сказал Грушин.

— Меня зовут Сид.

— Хорошо, Сид. Послушай…

— Да пошел бы ты…

И Сид выскочил в коридор, громко хлопнув дверью.

— Останови его, — попросила Кира.

Грушин кивнул и выскочил за дверь следом за разгневанным плейбоем.

— Сидор! — крикнул он вслед. — Черт тебя возьми! Подожди! Я тебе говорю!

Тот уже был у лестницы.

— Тебе будет интересно это узнать! Постой!

Сид резко обернулся:

— А я все уже узнал! Интересное!

— Жене побежишь докладывать?

— Хотя бы!

— Не спеши.

— Тебе-то какая печаль? -спросил Сид, задержавшись на верхней ступеньке.

Грушин, приблизившийся к нему, усмехнулся:

— С каких пор ты со мной на «ты»?

— А кто ты такой? За деньги с бабой спишь! Чем ты лучше меня? Бабла у твоей бабы больше? Хата круче?

Грушин нахмурился. Щенок! Прямо-таки руки зачесались! Но сдержал себя, сказал как можно спокойнее:

— Во-первых, твоя жена все знает.

— Врешь!

— Во-вторых… Пойдем поговорим.

— О чем? — резко спросил Сид.

— Ты многого не понимаешь.

— Не понимаю, что было в шприце? Лекарство от рака! Как же! А я-то думал, что она больная! А она наркоманка!

— Да тише ты! Тише!

— Что, испугался? А менты, если приедут, наркоту у тебя найдут! Точно! И влепят тебе… лет семь! Мало! Десять!

— А я возьму да и тебе в карман куртки ее подброшу, — ласково сказал Грушин, — наркоту. Это как?

— Чего-о?

— Кому поверят? Стриптизеру или уважаемому человеку, владельцу фирмы? А? Кому сподручнее таскать в дом наркотики? Мне или тебе? Из ночного клуба? Из притона? А?

— Ну ты гад! — замахнулся на хозяина дома Сид.

Грушин с легкостью перехватил его руку. Сид слегка удивился: надо же! Какой накачанный! А на вид не скажешь! Хозяин дома был выше ростом, хотя Сид заметно шире в плечах. Пальцы у Грушина длинные, тонкие. Но хватка железная!

— Спокойнее, Сидор, спокойнее. Ты увидел то, чего не должен был видеть. Но, может быть, это и кстати? Пойдем поговорим.

И Грушин разжал пальцы.

— Куда? — Сид потер руку, которая слегка побаливала от железных тисков хозяина дома.

— Да хоть туда, — кивнул тот на дверь, за которой находилась спальня жены. — Поскольку моя комната занята Кирой. Та полежит немного, подождет «прихода».

— Ей другого прихода надо дожидаться. Ментов.

— А ты остроумный парень! Ну, хватит упрямиться! Пойдем.

И Сид пошел. Была причина. Потому что у Сидора Ивановича Коровина тоже имелась своя маленькая тайна. А вдруг Грушин ее узнал? Ну, разумеется, узнал! И заявил об этом публично: «Здесь присутствуют шантажируемые и шантажисты…»

Зайдя в спальню Ольги, Грушин покачал головой:

— Ай, яй, яй! Машка получит у меня! Называется, уборку сделала! Надеюсь, женское белье тебя не смущает?

— Еще чего!

— Понимаю: особенности профессии. Скажи, а много старух тебе пришлось трахнуть, прежде чем тебе сделали брачное предложение? А? Сидор?

Еще немного, и они бы сцепились. Грушин нарочно его провоцировал. Говорил грубо и называл именем, которое записано у парня в паспорте. Сида надо вывести из равновесия. Раскачать как следует.

— Твоя жена… Я расскажу… — хрипло сказал Сид.

— О чем? О наркотиках? Мне это не страшно. Ты присядь. Да хоть в кресло.

  37