Я любила

До сегодняшнего дня моя жизнь была похожа на сотни тысяч других таких же скучных жизней. Хотя… Она была хуже! Представьте себе самую тусклую, самую неинтересную, самую унылую и пустую жизнь – и она будет моя!

Подъем в семь часов сорок минут утра, будильник мог бы и не звонить, пять лет – срок вполне достаточный, чтобы выработался условный рефлекс. Как, впрочем, и для того, чтобы выработался другой условный рефлекс: вечером каждого дня, предшествующего новому, рабочему, заводить будильник. Скажите, зачем мы это делаем? Это и множество других бесполезных вещей? Зачем?

Я открываю глаза в семь тридцать девять, через пару секунд звонит будильник, я нажимаю на кнопку и еще десять минут думаю о том, что этот день мне не нужен точно так же, как и предыдущий. Но продолжаю делать бесполезные вещи: без десяти восемь поднимаюсь с постели, десять минут водные процедуры, в восемь ноль-ноль – завтрак. Двадцать минут на то, чтобы привести себя в божеский вид: причесаться, накраситься, одеться. В половине девятого – выход в свет. А уж дальше…

Дальше… Мой рабочий день начинается в десять ноль-ноль. Можно сказать: повезло. Только заканчивается он в двадцать ноль-ноль! При условии, что шеф не засиживается допоздна, иначе я вполне могу выйти из офиса и в полночь. И если вы думаете, что у крыльца меня ждет карета, то это напрасно. Ножками, ножками до метро. Переходы, слава богу, закрывают в час ночи! И тогда уже следует сказать: какая досада! Если ваш рабочий день кончается так поздно, а ехать до дома около часа, понятно, что никакой личной жизни нет. Есть работа.

В офисе следует быть без десяти. Иначе последует штраф. Живу я одна, то есть на свою зарплату, и рассчитывать мне не на кого, кроме как на себя. Поэтому я прихожу на работу без двадцати. На всякий случай, вдруг возникнут непредвиденные обстоятельства. Хотя я ни разу с ними не сталкивалась. Пробок на моем пути не предвидится: две остановки на троллейбусе (в случае чего можно и пробежаться) плюс метро. Но мало ли что? С гордостью скажу, что за пять лет работы в фирме у меня еще не было ни одного штрафа! Десять минут – это мое личное время. Посидеть в тишине и одиночестве, потому что телефоны внизу еще отключены, и попытаться прикрыть опоздавших. Иногда мне это удается.

Что касается фирмы, где я работаю секретарем… Очень давно я получила самое бесполезное в мире, где люди борются за место под солнцем, образование. Уточнять не буду. Я никогда не уточняю дату событий, которые произошли более десяти лет назад. Десять лет – это срок для меня предельный. А десять, как вы уже успели заметить, любимое число. Десять минут, десять лет. Все даты своей скучной жизни я по привычке делю на десять. Даже если в результате – целое число плюс остаток. Остатком можно пренебречь.

После окончания института с этим самым бесполезным дипломом я семь лет просидела в читальном зале библиотеки. А должна была просидеть десять. Ведь это мое любимое число! Но мне вдруг пришла в голову мысль круто изменить свою жизнь. Так оно и бывает. Мы живем, тоскуем, ноем, а потом вдруг решаем: все! С завтрашнего дня я начну жить по-другому! Жизнь круто меняется, но это только на первый взгляд. Через какое-то время вновь начинаешь тосковать. А то еще и подлые мысли лезут в голову: а раньше-то было лучше! В общем, я бросила работу в библиотеке и поступила на курсы секретарей-референтов.

Мне было двадцать восемь лет, в группе я была самая старая и самая некрасивая. Мои шансы получить работу после вручения диплома были равны нулю. Откуда-то всплыл один процент, и мне улыбнулась удача! Меня взяли в небольшую, но процветающую фирму секретарем! О солнце! Наконец-то ты выглянуло из-за туч! Меня взяли с испытательным сроком в три месяца и с самой маленькой зарплатой!

Испытательный срок я выдержала, а зарплату мне прибавить забыли. Шеф вспомнил об этом только через год и, вздохнув, нехотя прибавил… пятьдесят долларов. Почти столько же, сколько я в месяц трачу на проезд и обеды. Засиживаться-то приходится допоздна! А отпуск и питание в нашей фирме не оплачиваются отдельно. Кто-то скажет, что это называется эксплуатацией человека человеком. Для меня же после семи лет сидения в читальном зале шеф был не просто благодетелем. Он был святым, который призрел убогую. На одни и те же вещи можно смотреть с разных сторон. Выбирать вам.

  1