17 
И вот она стоит перед зеркалом и разглядывает свое отражение, пытаясь представить себе, как с беременностью будет меняться ее, такое пока стройное, тело.
Меньше чем через девять месяцев малыш, живой, дышащий, плачущий, будет целиком зависеть от нее. И выбора нет. Ее мать в таких же обстоятельствах все-таки дала ей шанс появиться на свет. Так разве может она, Молли, лишить своего ребенка жизни? Она решила, что пошлет Леандро сообщение, и отыскала его визитную карточку. «Мне нужно срочно тебя увидеть».
Когда пришло это сообщение, Леандро как раз проводил совещание в конференц-зале «Каррера банк». Все понятно, Молли выяснила, что не беременна, и теперь хочет извиниться за то, что подняла такой шум. Он вернулся в кабинет и оттуда позвонил Молли.
— Пообедай со мной сегодня, — предложил он. — Я в восемь пришлю за тобой машину.
Молли сначала содрогнулась, представив себе, как она сидит за столом и сообщает ему новость, а потом выругала себя за то, что ее волнуют всякие пустяки. Он не меньше ее виноват в происшедшем!
Вернувшись с работы домой, Джез зашел к ней на кухню.
— Как ты себя чувствуешь? — неловко поинтересовался он. — Уже сказала ему?
— Скажу сегодня вечером, но... не жду, что от этого что-то поменяется в моих планах.
— А ты уже строишь планы? — осведомился он.
— Только в том смысле, как устроить дальнейшую жизнь, — уныло призналась Молли.
Джез накрыл ладонью ее вцепившуюся в край раковины руку:
— Но ты же не одна...
Она неуверенно посмотрела на него:
— Что ты имеешь в виду?
Джез медленно и глубоко вздохнул:
— Я много думал, так что не торопись с отказом. Я хочу жениться на тебе и признать ребенка своим...
Молли изумилась:
— Джез, боже упаси! Я не позволю тебе приносить такие жертвы ради...
— Я хочу помочь, Молли. Из нас выйдет отличная команда. Я не надеюсь, что ты меня полюбишь, но уверен, что со временем мы станем ближе друг другу.
Молли душили слезы, говорить она не могла. Такое великодушие трудно перенести. В первом порыве она схватила и крепко стиснула обе руки Джеза. Но слов для выражения благодарности у нее не нашлось, потому что она знала — он думает о ней не просто как о друге... Она любила Джеза и доверяла ему, но увлечена им не была и понимала, что все иные их отношения обречены.
Ровно в восемь в дверь позвонили. Одетый в униформу шофер сообщил Молли, что ее ждет лимузин.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Молли шла по залу ресторана. Мужские головы поворачивались вслед девушке. Все мужчины, в том числе и Леандро, не могли оторвать от нее взглядов. Может быть, это происходило из-за водопада роскошных кудрей, или из-за невероятно зеленых глаз, или пухлых розовых губ...
— Фешенебельное место, — заметила она.
Леандро был смертельно хорош в своем сером костюме с небесно-голубым галстуком. У Молли сердце сразу заколотилось где-то в горле, а пульс подскочил даже раньше, чем она устроилась за столиком, скрытом в уютном уголке.
— Я часто бываю здесь по вечерам, здесь быстро обслуживают, — отозвался Леандро. — Ты прекрасно выглядишь.
Молли сдвинула солонку и покачала головой:
— Уверена, что ты любишь есть там, где поспокойнее. В таком месте, где мы могли бы поговорить.
Поговорить? Леандро не понравилось, как зловеще это прозвучало. Его желания были сугубо мужские — простые и естественные. Ему хотелось смотреть на Молли, а после ужина увезти ее к себе домой...
— Не пора ли нам поговорить о Джезе? — отозвался он.
Теперь насторожилась изучавшая меню Молли.
— Что ты хочешь сказать?
Взгляд Леандро был тверже гранита:
— Кто он тебе?
— Мой лучший друг. Это его дом, так что он еще и мой домовладелец.
Леандро никогда особо не верил в дружбу между мужчиной и женщиной.
— Он больше похож не на друга, а на мужчину, охраняющего свою территорию и не желающего ничьего вторжения...
Молли почти воинственно возразила:
— Джез мне очень дорог, но между нами никогда ничего не было. Мы с ним знакомы еще с тех пор, как оба находились под опекой.
— Я думал, тебя удочерили...
— Ненадолго. Одна пожилая пара, у которой был сын, взяла меня, потому что им хотелось девочку. Через полгода приемный отец умер от сердечного приступа, а приемная мать впала в депрессию и решила, что хватит ей ухаживать за лишним ребенком. И в конце года меня вернули органам опеки.
17 
