очень нудно 
5 
Анин собеседник вдруг нерешительно замолчал.
— Ну, так это же хорошо, — заметила Светлова. — Я понимаю —пропал бы человек!.. А тут нашелся!
— Если бы хорошо…
— Не поняла?
— Видишь ли, его нашли мертвым, спустя несколько месяцев после его исчезновения.
— Ах, вот что… Извини. Мне очень жаль.
— Причем, нашли довольно далеко от Москвы — под Тверью, в лесу.
— Подснежник?
— Да…
— Ужасно…
— Так, понимаешь, была, пока его не нашли, у его жены и у родных, и вообще у нас всех, кто его знал, надежда, что он еще вернется. А теперь… Ну, в общем, ты представляешь, что творится сейчас у него дома. Мать, отца у него нет, вообще пришлось в больницу положить…
— А кто он, этот твой друг?
— Журналист. Зовут Максим Селиверстов. Работал в газете.
— Это его жена просит помочь?
— Да, Майя, его жена… Точней сказать, ее родители. Их очень беспокоит состояние дочери. Она-то сама, бедняжка, просто в шоке… Никак не может прийти в себя.
— Ну, это естественно.
— Понимаешь, какое дело, Майя вбила себе в голову, что у покойника, у Максима, какое-то странное выражение лица… И это, как она говорит, не дает ей покоя!
— Ей не дает покоя выражение лица у покойника?
— Ну да!
— То есть, Андрей, извини за неделикатность, но поскольку ты не «жена покойного», я употреблю более точное выражение… Речь идет о странном выражении лица у трупа, пролежавшего несколько месяцев в лесу где-то под Тверью?
— Да я же, Ань, и говорю тебе: не в себе она! Вбила в голову. Причем это у нее уже вроде мании: забросила все свои дела, твердит, что ей надо знать, что случилось с Максимом.
— Ах, вот что…
— А родители, сама понимаешь, в панике: зятя-то все равно уже не вернешь, а у дочки того гляди совсем с головой скоро будет плохо. Они люди состоятельные, вполне могут заплатить за расследование.
— И насколько я поняла, ты предлагаешь мне за него взяться?
— Точно…
— А родственники Максима что-нибудь уже предпринимали?
— Конечно… Милиция и все такое! Ну, милиция, сама понимаешь, и когда Макс только исчез, ничего не обещала. Нет, мол, никаких у пропавшего ни врагов, ни опасных связей, грабить у него было нечего — за что тут зацепиться?!
— А это и в самом деле так?
— В самом деле. Светлова вздохнула:
— Тяжелый случай…
— Ну, а теперь, — продолжал Кронрод, — когда труп Максима обнаружился, менты и вовсе ручки сложили… Столько времени, говорят, прошло — что мы можем сделать?
— Ну, понятно…
— Понимаешь, по-своему они правы… Ведь даже версия с психом и немотивированным преступлением: шел-шел, встретил сумасшедшего — вот тебе и смерть! — отпадает.
— Отпадает?
— Ну да! Зачем такому психу, если он убил Макса, везти труп за триста километров?! А сам Максим туда, в эту Тверь поехать ну никак не мог. Если только его загипнотизировали. И дали установку: гони в леса под Тверью на ночь глядя. Абсурд, сама понимаешь!
— С милицией все ясно. Не помогла, — подвела итог Светлова. — Ну, а «все такое»? Это что такое означает?
— «Все такое» — это детектив-любитель, к которому обратились Майины родители. Когда с милицией не заладилось, они нашли человека по объявлению.
— Ну и?
— Ну и теперь этого «любителя» самого милиция прихватила!
— А что такое?
— А он, понимаешь, первым делом устроил незаконную прослушку.
Подключился к телефонам некоторых товарищей.
— Каких?
— Ну, тех, кто был как-то связан с последними днями и делами Максима Селиверстова.
— Совершенно незаконно! — возмутилась Светлова. — Но не так уж, надо заметить, и глупо…
— Ну, вот его на этом неглупом занятии и прихватили. Дежурная в диспетчерской, которой этот детектив-любитель представился мастером Филевского телефонного узла, оказалась очень недоверчивой.
— Вот даже как?
— Ага… Ключи она ему от технического шкафа с телефонными проводами дала, как он и попросил: хочешь проверять состояние коммуникаций — проверяй. Но потом, бдительная, позвонила на этот самый Филевский телефонный узел. И ей ответили, что никого не присылали. И на всякий случай послали уже настоящего телефониста-с проверкой. Ну, вот он и обнаружил диктофон, присоединенный проводами к телефонному номеру.
— А чей был номер?
— Одной из проживающих в этом доме дам. Теперь любитель сам под следствием.
— Понятно…
— В общем, для Майи и ее родителей это была предпоследняя попытка что-то выяснить.
5 
