ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

В постели с врагом

Интересный, чувственный роман с самодостаточными героями >>>>>

Возвращение пираньи

Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... >>>>>

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>




  267  

– Премного обязан, дружище, старый приятель… премного обязан.

Похоже, и для Бони настала пора понервничать. Успех Генри с табакеркой выбивает его из благодушного состояния, взваливая на его поникшие плечи тяжелый груз конкуренции.

– Чем собираешься заняться, Генри, – осведомляется он, пытаясь придать своему вопросу обыденный тон, – теперь, когда все переменилось?

– Что ты имеешь в виду, Бони? Наверное, тем же, чем и раньше. – К Генри возвращается былая бесстрашная уверенность. – Наверное, вернусь с мальчиками в лес. Валить деревья. Дарить солнечный свет болотам. – Он зевает и чешет шею длинным ногтем. – Хотя чего себя обманывать! Я уже не мальчишка. Когда тебе за семьдесят, приходится сбавить темп, предоставить всю работу мальчикам, а самому только давать советы, полагаясь на опыт и ноу-хау. Может, даже придется возить с собой в лес кресло. Но что касается…

– Генри, – не выдерживает Бони, – ты дурак. Валить деревья… Ты что, не видишь, что тебя самого уже свалило? Тебя! С тех пор как… А ведь я говорил тебе, всю дорогу я предупреждал тебя…

– С каких пор, Бони? – вежливо осведомляется Генри.

– С тех пор, как я еще тогда тебя предупреждал, что ни одному смертному не под силу… выжить здесь в одиночку! Мы тут все заодно! И человек… человек должен…

– Так что с тех пор, Бони? – не успокаивается Генри.

– Что? С тех пор как я… Что?

Генри с напряжением наклоняется ближе.

– С тех пор, как папа сбежал, а я продержался? С тех пор, как мы пережили ту зиму? С тех пор, как мне удалось сколотить дело, несмотря на то что ты утверждал, будто это никому не под силу?

– Я никогда не порицал людей, возделывающих эту землю.

– Людей – да, а одиночку? Одну семью? А? А? Когда ты только и твердил нам, что у нас ничего не получится. «Общими усилиями» – вот что ты всегда говорил. О Господи! В те годы я столько наслушался твоих пионерских призывов сообща-против-дикой-природы, что меня уже воротило от них.

– Это было необходимо. Это было единственной опорой смертного человека в его борьбе с неприрученными стихиями…

– Ты говоришь прямо как твой отец.

– Только сообща можно было выжить.

– Что-то я не припомню, чтобы боролся с чем-нибудь сообща, но, похоже, выжить мне удалось. И не без приобретений на этом пути.

– И что ты получил? Одиночество и отчаяние.

– Ну, про это мне ничего не известно.

– Прикован к постели! – Бони встал со стула и сложил на груди руки. – Без руки! Умираешь!

– Ничего подобного. Может, слегка помят и поломан, но без этого не бывает.

Бони собирается сказать что-то еще, но тут на него наваливается приступ кашля. Откашлявшись, он берет со спинки стула плащ и вдевает в рукава свои тощие руки.

– Совсем обезумел от боли. – Он изо всех сил пытается отделаться от мыслей о Генри. Он так содрал кашлем горло, что теперь из него вылетает лишь смешной писк. – Вот и все. Обалдел от боли. И наркотиков. Разума нисколько не осталось. – Он вытирает рот и принимается застегивать пуговицы.

– Уходишь, Бони? – дружелюбно интересуется Генри.

– К тому же наверняка температура. – Но Бони не может так уйти. Пока краем глаза видит эту чертову идиотскую ухмылку, эту рожу, похожую на изображение глиняного идола, которая отрицает все, что для него свято и истинно, эти глаза, которые отравляли и портили ему жизнь, не давая ей стать мирной заводью приятного пессимизма. Бони боялся, что, если он сейчас уйдет, это лицо может застыть и увековечить себя в смертной маске, и тогда ему уже никогда не удастся от него избавиться.

– Ну, привет, Бони Стоукс, Бобби Стоукс, крошка Стоукс Бо-бо…

Тогда оно не только до конца жизни будет преследовать его, но и уничтожит все его прошлое, лишит смысла всю его жизнь…

– И слышишь, если встретишь Хэнка или Джо Бена, скажи, чтоб зашли и принесли мне подсчеты, как у нас обстоят дела.

Если сейчас он позволит Генри посмеяться последним, весь его мир… «Что? Подсчеты? Джо Бен?»

В ужасе Хэнк видит, как уже было начавшая открываться дверь замирает и медленно захлопывается. Он видит, как Бони скованно поворачивается и как у него желтеют глаза. «Генри… старина, разве ты не знаешь?» Тогда неудивительно, что он пребывает в таком неоправданно прекрасном расположении духа – ему просто не сказали. Конечно, ни он, ни Бони ни словом не обмолвились об этом – было бы просто странно говорить о таком с человеком, приходящим в себя после тяжелой… – «Старина?» Но чтоб никто не сказал? «Неужто, Генри… ни врач, ни сестра… никто, никто?»

  267