очень нудно 
10 
В арифметике ее светлость была не сильна. Она неуверенно перебирала купюры. Поверх коробочек с брошками, кольцами и серьгами лежала жемчужная диадема, футляр которой не поместился.
Вдруг кто-то сзади выхватил ларчик из рук княгини, а саму ее грубо оттолкнул в сторону.
– Что вы делаете? – ахнула она. – Не смейте!
Младший брат пихнул ее в грудь, и светлейшая княгиня, с которой никто никогда не обходился подобным образом, плюхнулась на песок.
Зина самоотверженно бросилась на обидчика своей госпожи и даже успела царапнуть злодея по физиономии, но он стукнул бедняжку кулаком в висок, и она рухнула как подкошенная.
– Чего стоишь? – сказал младший Редлих старшему. – Договорились же. Я кончу бабу, ты девку. А после утопим.
Второй нагнулся, поднял с земли большой камень, и княгиня поняла, что этим грязным куском минерала ее сейчас убьют. Хорошо Зине – та лежала без чувств, этого ужаса не видела.
– Mordio!!![6] – крикнула Лидия Сергеевна что было мочи. На берегу в этот ночной час никого оказаться не могло, но не молчать же, когда тебя убивают.
Еще догадалась выдохнуть по-русски: «Господи Боже!»
Это, очевидно, и спасло. Услышал Господь мольбу погибающей женщины.
Сверху, с дюны, донесся громкий крик (потрясенной княгине показалось – с русским акцентом):
– Вас махт ир, швайне?![7]
Кто-то оказался в глухом месте, в глухое время! Кто-то не побоялся вмешаться!
Повернув голову, Верейская увидела не один силуэт – два: повыше и пониже.
«Честные рыбаки» застыли, не зная, как быть. Один полез за голенище, должно быть, за ножом.
Но первый из спасителей, поменьше ростом, бурей налетел сверху и наотмашь ударил Редлиха-младшего, еще одним ударом сбил с ног Редлиха-старшего. Второй спаситель, высоченный костлявый мужчина в драном, будто снятом с огородного пугала пальто, молча поднял с песка увесистую корягу.
Этот жест положил конец сомнениям грабителей. Младший Редлих дернул старшего за руку, помогая подняться, и оба с топотом пустились наутек.
Лидия Сергеевна пыталась рассмотреть рыцаря, так доблестно – одним махом двоих побивахом – расправившегося с братьями-разбойниками. В тусклом свете луны, едва пробивавшемся сквозь тучи, было видно не уместное для ноября соломенное канотье, черное пальто, из-под которого виднелись защитного (кажется) цвета брюки и высокие сапоги. Лицо героя оставалось в тени.
Но он нагнулся к лежащей, стало видно светлую щетину, блеснули пронзительные глаза.
– Майне фрау, – сказал незнакомец, беря Верейскую за руку, – зинд зи… как это, черт… зинд зи ин орднунг?
Второй присел на корточки возле Зины и, зачерпнув песка, стал тереть ей виски. Горничная застонала.
– Боже, – пролепетала Лидия Сергеевна, услышав «черта», – вы русский?
На простом, ясном лице неизвестного человека отразилось изумление.
– Вы… вы тоже?! Ну и оказия.
Он почесал затылок, отчего шляпа съехала ему на лоб.
– Господи, кто вы? Откуда? – не могла опомниться Верейская.
Небритый оглянулся, понизил голос.
– Я офицер. Сбежал из Дрешвица. Там лагерь для военнопленных.
– Да-да, знаю. Мы с Зиной посылали туда гостинцы на Рождество и Пасху. Этот господин тоже оттуда?
Долговязый молчун одной рукой придерживал плачущую Зину за плечи, другой неловко гладил ее по голове.
– Это мой денщик, Тимоша. У него после контузии и испытаний плена мозги малость съехали. Говорить членораздельно не может, только мычит. Не мог я его в лагере бросить, пропадет. Думали, найдем какую-нибудь лодку на берегу, махнем в Швецию. Где наша не пропадала… – Здесь беглец очень симпатично смутился. – Простите, сударыня, я не представился. Прапорщик Базаров, Емельян Иванович.
– Княгиня Верейская, Лидия Сергеевна, – с улыбкой ответила она.
– Матушки, барыня, что ж вы сидите?! – возопила тут пришедшая в себя Зина. – Мазурики шкатулку уносят!
Пока Верейская знакомилась со своим избавителем, братья Редлих удрали довольно далеко. Усердно шлепая по песку своими бахилами, они уже добежали до тропинки, что вела к городку.
– Догоните их, прошу! – спохватилась Лидия Сергеевна. – Они забрали все мои деньги! И драгоценности!
Прапорщик Базаров вскочил, даже сделал несколько шагов – и остановился.
– Пустое дело, ваше сиятельство. Шум поднимать нам не резон. Обойдется себе дороже…
10 
